«Новые тропы открывает лишь тот, кто готов заблудиться.» (Жан Ростан)
Решив, в какую именно сторону вы продолжите путь, ваша группа снимается с места и следует по лесу, вслушиваясь в звуки вокруг. Рассвет постепенно рассеивает ночной холод и проясняет очертания деревьев.
Идя вместе со всеми, я не задумываюсь о направлении — какая разница, если никто не помнит правильную дорогу. Главное идти, куда-нибудь да придем. Стараюсь держаться поближе к Шону (а значит и священнику) и, если это можно совместить, — к Терезе. Вдруг ей снова захочется обняться. С девушками это случается. Я вспоминаю погибшую, которую уже никто никогда не обнимет, и нос опять сам по себе начинает издавать какие-то хлюпающие звуки.
Наконец-то мы куда-то идем! Рядом Мэтт с Демоном и отец Томас, в карманах ягоды, лупа, рогатка и "секрет". Я живой, но чувствую себя ужасно тоскливо.
Хотя, если подумать, люди вокруг меня уникальные и колоритные, вряд ли бы я познакомился с подобными персонажами в пансионе или в родном Камберленде. Тем более, учитывая географию и возраст…
Плакать мне больше не хочется, хотя сцена убийства мисс Аделины будет ещё долго приходить в мои кошмары. На сердце тяжело.
Наконец-то становится светло! Пусть пока рассвет только занимается, но идти всё равно становится легче. Голова у меня тяжелая после короткого и беспокойного сна, и я начинаю замерзать даже несмотря на то, что идём мы достаточно быстро.
Если мисс Барток идёт рядом со мной, я предлагаю ей опереться на мою руку — ей должно быть достаточно сложно передвигаться по лесу в таком платье.
Пауки вам пока не попадаются. Пробираться по лесу вдоль ручья временами сложновато — приходится продираться сквозь подлесок и вывороченные деревья. Довольно часто вам попадаются грибы — с красными яркими шляпками, у других — шляпки синие и зеленые с белыми пятнами.
— Я похож на человека, который будет рисковать своей жизнью ради другого? — хмыкает Асмодей в ответ на замечание, брошенное Диасом. — Должно быть, вы меня с кем-то спутали.
В прогулке по лесу он не находит никакого удовольствия. Довольно быстро от росистой травы штанины промокают до колен. В правом ботинке чувствуется сырость, хотя продавец уверял в их абсолютной непромокаемости. Даме и преподобному, должно быть, хуже других: длинные одежды — не лучшее облачение для долгих походов, особенно учитывая периодически встречающиеся почти непроходимые участки.
— Мы все еще движемся вдоль ручья? — интересуется он скорее чтобы нарушить тишину, в которой слышно лишь тяжелое дыхание идущих. — Кто-нибудь следит за направлением?
— Странно тогда, что именно это вы и предложили, — хмыкает Даниэль.
Внутри него всё кричало: какого чёрта тогда ты пытаешься сбить нас с маршрута?! Ранее он ходил в лес с факелом за лейтенантом, потому что от того действительно была польза, а с преподобным и мальчиком легко было договориться. Они шли на контакт, они были относительно организованны, они были согласны действовать в кооперации. Господин Септембер ни разу не изьявил желания о собственном спасении, зато неоднократно мог подвергнуть их риску. Впрочем, как и все они, если не решат свои разногласия и не прекратят спорить.
НАСКОЛЬКО Я ПОНИМАЮ ВЫ ВСЕ ПРОГОЛОСОВАЛИ ИДТИ ВДОЛЬ РУЧЬЯ, ТАК ЧТО ТЕПЕРЬ ВЫ ПО НЕМУ И ИДЕТЕ.
НЕД ПОШЕЛ ПО ЗАРУБКАМ.
Лейтенант шел спереди, носком шашки разрубая кустистые заросли, отодвигая ветви и придерживая корявые извилистые наросты, будто специально призванные не давать идти далее по ручью. Они хлестали по ногам, лицу и спине, иногда зацеплялась редкая тонкая паутина или листья, но военный шел дальше молча. Чего было разводить полемику?.. Решение было принято, и следовало либо раньше уйти вслед за Господином Септембером, либо идти вперед, воздерживаясь от демагогии.
С одной стороны, мужчине очень хотелось скорее выйти из богом забытого места как можно скорее: что бы там ни наговорил Господин фокусник, но его командование совершенно точно не было обрадовано внезапным исчезновением его из рядов состава. И вряд ли поверило его рассказам о крайне сомнительном плене и обстоятельствах. Так что надлежало вернуться к службе как можно скорее, не усугубляя свое и так незавидное положение.
С другой стороны, он, будучи военным, не мог оставить гражданских гулять по лесу одних, натыкаясь на что-то ужасное.
Он бросил короткий взгляд назад. Госпожа, идущая сзади, должно быть, уже вся промокла насквозь. А юный Господин, скорее всего, ужасно испуган, подавлен и расстроен, как, впрочем, почти все из их состава. И, если по поводу общего настроения он не мог как-либо изменить ситуацию, то оставлять леди и дальше промокать было крайне прискорбно.
Потому он чуть притормозил, снял мундир, оставаясь в рубашке и перепристегнул обвесы с оружием.
-Возьмите. Вы совсем продрогли, Госпожа. — Протянул он мундир.
Мне не сразу становится ясно, что мистер адвокат отделился от нас. Он точно безумец!
Хотя кто знает, быть может, в одиночку тут выжить шансы выше, чем вместе. Но лично я в этом сомневаюсь. Мне бы не хватило знаний на долгосрочное выживание в одиночестве.
На меня то накатывают, то отступают эмоции. Я как будто на качелях. То ужас, то бесстрастие.
— Как вы думаете, каковы шансы у мистера адвоката?
Двигаясь вверх по течению ручья, в какой-то момент вам кажется, что среди деревьев мелькнул силуэт адвоката, идущего уже в противоположную сторону.
Адвокат — это вроде типчик в очках, который вечно молчал. У адвокатов обычно все везде схвачено. Вот только в суд на медведя не подашь.
— Все с ним нормально, — я стараюсь подбодрить Шона и подмигиваю ему, — если блокнотик не потерял. Я вот думаю — нам бы поймать компанию для Демона. Бродяга-то того, фью! — я присвистнул, демонстрируя, что именно случилось с кроликом. — Ему теперь скучно. Хоть бы и опоссума какого, а? Ты никого не примечал в лесу?
Я оборачиваюсь, чтоб разглядеть, так это или нет. Интересно, если он решил вернуться, не значит ли это то, что там нет ни жилища, ничего полезного для выживания? Или, судя по тому, что сэр Нэд — человек экстравагантный, лично для него там ничего не представляет интереса…
— Опоссума? Нет, не встречал…
— Ну хоть бы белку, — я слежу за взглядом Шона, чтоб понять, куда он так глазеет, и тут же ору, что есть духу: — Эй! Адвокат!!! Мы здесь! Ау!
Даже свободной рукой машу ему — точно, заблудился, ищет дорогу. Вот же дурак, вечно вляпывается во что-то — но ничего, мы же его не бросим.
— Шансы на спасение у господина Септембера? — Асмодей пожимает плечами. — Такие же, как и у нас. Более высокие, если вся местная живность сбежится на шум, с которым мы движемся, или менее, поскольку некому придти ему на помощь, случись что. Возможно, мы заблуждаемся, а он прав и в итоге куда-то выйдет, в то время как мы сгинем в местных лесах и болотах.
Либо они вот-вот наткнутся на логово какой-нибудь совсем невообразимой твари, и тогда какой смысл рассуждать о вероятностях, но этого он озвучивать мальчишке не стал.
— Тише, — шипит Даниэль Мэтту, — Мы в лесу, где полчища тварей, которые только и ждут, что вы их позовете. В отличие от адвоката.
Подумав, он предлагает примирительно:
— Мы можем оставить ему насечки, чтобы ему было легче нас найти.
Подойдя к ближайшему дереву, этнограф достает нож и чертит на коре крестик.
— Вот такие. Если он сам захочет продолжать с нами путь, конечно.
— Куда вам ещё опоссум, — сварливо ворчу я на мальчишек. Моя обувь промокла от росы, что не прибавило мне ни тепла, ни энтузиазма. — Мы с кроликом-то еле справляемся.
Вообще, конечно, мы много с чем не справляемся. Опять же. Почему адвокат идёт в другую сторону? Неужели засечки такие бестолковые? Или он нашёл там что-то, от чего убегает? Хотя, может, потерял что-то и возвращается.
— Господина Септембера вот поймайте, — мрачно пошутил я. — Вместо опоссума. Он большой, его в лесу видно.
Вот нужно же было мне этого кролика ловить, ни убить его теперь, ничего. Зверинец на выезде.
-Самое главное, чтобы по этим засечкам не прошел кто-то, кто не является ни адвокатом, ни итальянской группой. — Сказал лейтенант, глядя на этнографа. — Мы все еще не можем быть уверенными, кто именно здесь обитает, и что стало причиной смерти Господина, которого мы нашли у ручья.
— Вы думаете, здесь есть люди? — Даниэль приподнимает брови в озадаченности, — Что ж, интересная мысль, но почему тогда они не забрали те дрова, топор и веревку? Или…
Его глаза расширяются. Точно. Это могли быть экспериментаторы. Убирая нож обратно за пояс, он кивает:
— Я понял вас. Идёмте. Если там действительно был адвокат, он услышал нас. Если это был не он… Думаю, мы не хотим этого проверять.
-Я не утверждаю, что они есть здесь. Но посудите сами, Господин Диас: пока мы не встретили в этом месте никого из похожих на людей существ. А обитающие существа совершенно отличаются от нам известных. Так что по нашим следам могут пойти кто угодно. В сложившейся ситуации это могут быть и аборигены, и существа, которых никто из нас не встречал до этого, и да. Те, кто притащил нас в это место. — Стефан закатал рукава и продолжил идти, отодвигая ветви и лезущих в глаза мошек.
Фигура делает несколько шагов в вашу сторону и громко спрашивает:
— Вы получили новые факты?
Даниэль кивает и мрачнеет.
— В таком случае, они найдут нас и по следам, — высказывает он свое предположение, — Их нужно как-то скрыть.
Пропуская всех вперёд, Ден затаптывает следы от их ботинок. Поразмыслив, какое-то время он идёт пятясь, чтобы следы указывали на противоположную сторону. Он отходит на несколько шагов левее, а затем залезает на ближайший отвершек, после чего скатывается с него и ступает точь-в-точь по следам, которые оставил ранее.
— Так мы сможем запутать их, — выдает этнограф воодушевленно.
Дальнейший путь он продолжает медленнее, то и дело останавливаясь, чтобы замазать или прикрыть ветвями отпечатки их шагов на влажной земле в тех местах, где вода не могла размыть их, и они оставались заметными.
Опираясь на руку отца Томаса, осторожно перешагиваю через наваленные то тут, то там сухие ветки деревьев и торчащие из земли корни. Туфли уже можно не беречь, подол тоже испачкан и местами изодран, поэтому переживать стоит только за свои ноги.
— А где вы служили, святой отец? — пытаюсь завязать разговор, чтобы отвлечься. — У вас был приход?
Когда лейтенант протягивает мне свой мундир, у меня снова наворачиваются слезы на глаза. За последний день на нас навалилось столько ужасов и невзгод, что обычная забота трогает меня до глубины души. Я уже и забывать начала, что я женщина и могу рассчитывать на поблажки.
— Благодарю вас, господин Микулэ, — с признательностью беру мундир и накидываю его на плечи. — Если мы выберемся отсюда, я не забуду вашу доброту. И всех вас, господа! По четвергам я устраиваю небольшие вечера, но буду рада пригласить вас на чай в любое время.
Даниэль повторяет свой прием со "следами наоборот" ещё дважды прежде, чем слышит неожиданный вопрос из кустов:
— Что? Чёрт, нет. Мы ищем их. И еду.
Он щурится и вглядывается. А это точно Нед?
Мужчина кивнул леди, возвращаясь к своим обязанностям, надеясь, что та хоть немного согреется в движении. Увы, его мундир не походил на дорогую накидку из меха, зато был сделан из плотной ткани, которая могла спасти девушку от ударов ветвей и укусов назойливых насекомых.
Бровь лейтенанта изогнулась, когда он услышал голос, уточняющий про факты. Неужели зарубки вели в том же направлении, вдоль ручья, только с другой стороны?..
Фигура, видимо, не удовлетворилась вашим ответом и молча продолжила свой путь вглубь леса.
Вы же видите впереди просвет — кажется вы выходите на опушку.
Тяжело налегая на свой посох, мужчина мрачно плелся в отдалении. Периодически он останавливался, чтобы исследовать кусты или высокую траву, раздвинуть заросли палкой и внимательно приглядеться. Кажется, он даже сбил пару грибов по старо русской традиции бездельников.
— Это конец леса или просто поляна? — уточняет он у впереди идущих, когда в обозримом пространстве подмечает место светлее чащи.
Даниэль проводил фигуру задумчивым взглядом. Изначально из них всех них Нед походил на экспериментатора больше всего — всё время подходил и спрашивал, кто, откуда, почему. Но сейчас он намеренно отбился от их группы — даже после упоминания еды… Возможно, пошёл докладывать "своим"?
Ден нахмурился и покачал головой.
Нет, будь он экспериментатором, он бы подсадил в их группу кого-то незаметного, на кого бы ни за что нельзя было подумать. Например, Мэтта — пожалуй, самого безобидного из них.
Диас покачал головой. Нет. Нельзя было подозревать кого бы то ни было. Прошло меньше часа со смерти первого человека, и это многое меняло. Монстр мог сожрать кого угодно из них. Едва ли дикое создание отличило бы обычного участника эксперимента от "подставной утки".
Они должны были быть одним "племенем". Держаться вместе, пока была возможность. И друг за друга. Так поступали индейцы. Их ведь тоже осталось не так много…
С этими мыслями он пропускает Германа вперед и перетаскивает кусок большой ветви, преграждая путь к опушке их возможным преследователям, если они появятся.
Кажется, русскому было действительно худо. Ден хмурится, идя следом.
Вы выбираетесь на опушку и перед вами два направления. По правую руку вы видите, что в полукилометре от вас начинаются черные жуткого вида земли, от которых несет тухлой водой. В том же направлении между лесом и болтом виднеется небольшая постройка — как будто бы хижина.
По левую руку расстилается поле с выгоревшей желтой травой, и там примерно на том же расстоянии, что и болото стоит что-то похожее на небольшую крепость с частоколом.
Увидев крепость, я толкаю Шона:
— Ты смотри! Видел такое когда-нибудь? Замок! Пойдем, посмотрим поближе, — я оборачиваюсь к остальным. — Эй! Смотрите! Пойдемте скорее!
Болото, — сокрушенно думает Даниэль, — Конечно, лучше, чем подземные воды, но чёрт побери! Если здесь и водится рыба, то только дохлая.
Другая сторона радует его больше. Тем не менее, этнограф не теряет бдительности.
— Стойте! Мы не можем быть уверены в том, что там безопасно. Если мы и решили взвесить решения, то это как раз то, что нам нужно обдумать… В любом случае, нужно соблюдать осторожность. И не выдавать себя раньше времени. Вдруг это военное сооружение?
Никифоров шумно вздыхает. Неужели им опять придется спорить о направлении? Его лично больше интересовала крепость, судя по складкам в уголках сморщенного носа.
— И там, и там может кто-то быть, поэтому нужно быть осторожными. Не факт, что со стены крепости в нам не станут стрелять из лука или что-то такое. Можем отправить пока только разведку, чтобы не рисковать всем отрядом.
— Хорошая идея, — кивает Диас, — И это точно будет не мисс Барток. И не Шон, — этнограф потирает подбородок, — Мы можем решить сами, кто пойдёт, либо тянуть жребий, чтобы не рисковать никем намеренно. Это было бы справедливо.
Подумав, он добавляет:
— Это так же будете не вы, так как вы хромаете и не сможете бежать при попытке взять вас в плен. Итого, остаётся пятеро… кандидатов.
— Я бы пошел, — вызываюсь я. — Жаль, Шон, что тебя не берут, но я тебе все расскажу.
Оказавшись на поляне, оглядываюсь по сторонам. От черных земель справа тянет болотом, да и вид их навевает уныние. Желтое поле выглядит не так зловеще, хотя крепость вдалеке наводит на мысли об опасностях, от которых она призвана защищать. Но если идти по полю, хотя бы нет риска сгинуть в болоте.
— Господа, — обращаюсь я к своим спутникам. — Мне тоже кажется, что нет нужды идти всем сразу. Может быть, найдутся несколько смельчаков, которые разведают дорогу и узнают, кому принадлежит крепость?
Ага, похоже мужчины и сами решили не лезть на рожон и для начала разведать местность. Похвальная предусмотрительность! Похоже, встреча с чудовищем заставила нас всех быть более благоразумными. Жалко только, что пришлось заплатить такую ужасную цену.
Глядя на храбрецов, думаю, что идти следует этнографу и лейтенанту, как наиболее подготовленным. Кроме того, если придется встретиться с хозяевами крепости, не лишними бы оказались благоразумие и красноречие отца Томаса и солидные манеры фокусника.
Когда мы выходим на опушку, я присвистываю. Ничего себе! Конечно, болотистая местность совсем не тянет — не хочется утонуть, оступившись.
— Спасибо! — благодарю я Мэтта. Он — единственный тут общается со мной на равных и это греет. — Но вы поосторожнее там.
— Да если бы, мой дорогой, если бы.
Русский улыбается и втыкает палку в землю, после чего даже подпрыгивает пару раз. С ногой у него явно все в порядке.
— Просто вымотался, — честно признается он. — Я не против быть добровольцем.
— Если вымотались — отдохните сейчас, — отрезает Даниэль, — Ваша сила ещё понадобится племе… То есть отряду, — мгновенно поправляется Ден и переводит взгляд на Керна. Тот вообще представлял, на что он соглашается? Ещё натворит таких дел, что они все вместе потом не разгребут. Нет, его точно нужно было проконтролировать. И если не он, то кто?..
— У меня есть опыт общения с иноязычными народами. С господином Керном могу пойти и я, — сообщает он, думая про себя, что ещё много раз пожалеет о принятом решении.
— Я имею право проводить богослужения, — объяснил я мисс Барток. — Но знаете, меня больше интересует… как это… ну, другая сторона вопроса. Я распорядитель семинарской библиотеки. Вы не представляете, сколько вещей были утеряны из-за неправильных изданий или ошибочного перевода. Я…
На этой вдохновенной ноте я спотыкаюсь и едва не налетаю на Мэтта, который остановился из-за того, что мы вышли на опушку.
Крепость выглядела безопаснее, но меня отчаянно заинтересовала хижина у леса. Что, если там жил тот человек, которого мы нашли в лесу? Возможно, там остались его личные вещи?
Даниэль и Мэтт могу отправляться на изучение странного объекта. Остальные терпеливо ждут новостей.
— Удачи! — говорю я в спину удаляющимся разведчикам.
Пока их нет, решаю осмотреть окрестности на наличие камней, веток, еды или чего-нибудь полезного.
Веток полно, из еды ты находишь одиноко растущую морковь.
Уходя, я жестом показываю Шону — все окей. Жаль, что он не может пойти с нами. Демон остается с ним — чтобы был в безопасности.
Поспешно выдергиваю морковь — можно же её на костре пожарить будет! Если мы найдём что-нибудь ещё, конечно.
— Никто не пойдет смотреть хижину? — спрашиваю я. Мне кажется, я упустил часть разговора взрослых.
— Господа, как вы думаете — не может ли это быть хижиной того несчастного, которого вы нашли в лесу? Может быть, он жил здесь? — спросил я. — Лейтенант Микулэ, вы видели его — как вам кажется?
Я оглянулся на мисс Барток и почувствовал себя виновато.
— Извините, мисс, я понимаю, что тема достаточно деликатная, но… мне почему-то очень интересно, есть ли здесь связь.
А ещё вы наверняка уже видели сегодня вещи пострашнее, чем старые скелеты, продолжил я у себя в голове, но вслух такого даме, разумеется, не сказал.
Радуясь возможностью передохнуть, выбираю место с самой сухой травой и сажусь. Если уж нам приходится ждать, нужно попробовать найти в этом что-то полезное. И заодно поближе познакомится с людьми, с которыми приходится преодолевать тяготы.
— А как вы пришли к вере, святой отец? — продолжаю я прерванную беседу с преподобным. — Если это, конечно, не слишком личный вопрос.
— О, конечно, святой отец, мы можем отложить беседу о вере до более благоприятного момента, — отвечаю я на извиняющуюся реплику священника.
— С таким же успехом он мог жить в этой, с позволения сказать, крепости, — замечает Асмодей. — Шон, я понимаю, что тебе неймется исследовать хижину, но лучше подождать возвращения нашего разведывательного отряда. Тем более если на них нападут, им понадобится вся защита, которую мы можем предоставить.
Лезть через болото не пойми куда и разделяться на еще более мелкие группки — ну уж нет, такого в его расписании на сегодня не было. Как и многого другого, если на то пошло.
Приняв кролика, я машу Мэтту вслед. Хороший он, добрый.
— О, нет, сэр Асмодей, — я отрицательно мотаю головой, — я не собирался туда лезть. У меня опасения и сомнения на счет данного жилища — вот и все.
— Я бы сам туда залез. У меня, конечно, есть опасения насчет этого места, но больно уж любопытное оно.
Герман с тоской покосился в сторону этой маленькой лачужки.
— Я мог бы один туда прогуляться. Если никто не против.
— Дело ваше, как и жизнь, — пессимистично отзывается Асмодей. — Но я бы сперва дождался новостей из крепости.
Слушая рассуждения про беспечную прогулку по болоту к неизвестной хижине, не выдерживаю:
— Господа, наши товарищи пошли в разведку к крепости и могут вернуться в любой момент. Возможно, принесенные ими сведения будут ужасными, и нам придется срочно покинуть это место. Мне представляется верхом безрассудства сейчас поддаваться любопытству и разделяться.
Лейтенант оглядел хилое строение, которое, кажется, уже давно было оставлено своим владельцем.
-Думаю, нужен более тщательный осмотр жилища, Святой отец. Увы, исходя лишь из внешнего вида, трудно с уверенностью сказать, кому оно принадлежало. — Мужчина переступил стноги на ногу. — У покойного имелась одежда хорошего вида: не холщовая, не грубая, а довольно комфортная и удобная. Также при нем были орудия труда. Согласитесь, трудно самому сделать топор в лесу, не имея под рукой ни кузнечных средств ремесла, ни кузнеца, который мог бы сделать то же самое. Ещё у покойного имелся золотой зуб — ещё одно подтверждение того, что он имел контакт с людьми: если топор можно сделать, то зуб вставить самому себе вставить будет чрезвычайно сложно. — Стефан подошёл к Святому отцу суть ближе. — Тем не менее, он пролежал там уже очень долго. И, вполне возможно, это его жилье. Хотя мы отошли не слишком далеко от места его лагеря: какой смысл делать зарубки в том месте, которое знаешь?.. Разве что, он планировал идти куда-то дальше, но напасть в виде пауков застала его врасплох. — Рассуждал лейтенант, стараясь придерживаться доводов разума и не искажать факты.
Рассуждения господина Стефана порою меня заводят врасплох, потому что к концу его монолога я забываю, с чего он начал. Открыв рот для того, чтобы переспросить, я его молча закрываю и иду собирать веточки, палки и ягоды или морковь. Не знаю, как остальные справляются, но мой живот частенько напоминает о том, что телу нужно топливо, чтобы функционировать, а не свалиться в бессилии.
И нужно поменять у Демона подкладку из травы в его импровизированном жилище, покормить его и почесать. Чем больше дам ему ласки — тем меньше он будет брыкаться.
Я решаю заняться этим, пока ждём новостей.
Так же я заметил, что русский выглядит то ли уставшим, то ли… я не знаю, как это объяснить.
— Сэр Герман, у вас все хорошо? Быть может, вы голодны? Я нашёл морковь, могу отдать её вам!
Я вздохнул. В кои-то веки почти все согласились друг с другом, а мне хотелось узнать, что там в этой хижине. Будто проблем других нет, вот уж правда.
Я вздохнул ещё раз.
— Господин Никифоров. Если уж вы идёте — вы не против, если я присоединюсь к вам?
Томас и Герман отделяются от остальных и направляются к хижине.
У леса остаются Стефан, Шон, Тереза и Асмодей.
Стефан не стал спорить — кому-то нужно было остаться для охраны остальных. Он просто сложил руки за спиной и сделал пару шагов вперед так, чтобы было видно и сторону, куда ушли Господин Диас и Господин Керн, и направление к хижине.
Мужчина покачал головой, наблюдая за Господином Никифоровым — его состояние беспокоило военного: весь его вид говорил о том, что тот находится в каком угодно состоянии, только не в порядке. И это тревожило: смерть Госпожи Элмерз случилась так внезапно, что никто не успел ни должным образом отреагировать, ни отдать последние почести. В случае очередной опасности русский военный мог стать легкой добычей, а он был отнюдь не самым неумелым из всей группы: его навыки выживания пришлись очень кстати, а потому потерять его было бы крайне досадным.
Лейтенант решил уточнить, не нужна ли тому помощь сразу по возвращении их из хижины.
Провожая взглядом направившихся к хижине мужчин, неодобрительно качаю головой. Ну ладно русский — насколько я слышала, этот народ никогда не отличался осмотрительностью и дисциплиной, но преподобный! Вот тебе и благоразумие! Видимо, вдали от своих фолиантов он, как и все мужчины, почувствовал себя мальчишкой. И все-таки поразительная беспечность вот так бросаться в болота из-за какой-то развалюхи, в которой кроме мусора наверняка и нет ничего.
Хорошо, что с нами остался лейтенант. Вот кто помнит о долге и не бросает без защиты даму и ребенка, потакая своему любопытству! И нельзя не отметить его военную выправку и умение держать себя в руках. Во время оккупации я водила знакомство с одним румынским офицером, но господин Микулэ, конечно, гораздо симпатичней, хоть и не так разговорчив.
— Может, пока ждем, займемся чем-то полезным? — интересуется Асмодей. — Попробуем поймать наш будущий обед, например. Ягоды — это, конечно, хорошо, но хотелось бы перекусить едой более существенной. Лейтенант, есть какие-нибудь идеи?
Смотрю в спину преподобному немного скорбным взглядом. Идти в хижину не хочу, но я чувствую, что привязался к отцу Томасу.
— И вам удачи… — тихо говорю, продолжая устраивать домик для Демона.
Нас осталось не так уж и много на опушке.
— Сэр Асмодей, скажите, а как вы стали фокусником?
Пока вы болтаете в ожидании мужчин, те добираются до пунктов назначения. Мэтт и Даниэль скрываются в крепости, священник и русский копаются возле хижины.
В какое-то мгновение вы вдруг видите, что крепость, в которую ушли этнограф и паренек со стройки пылает, как свечка, выпуская к небу столб дыма.
— Ого! — вскрикиваю я, когда вижу дым, но не вижу фигур Мэтта и этнографа. — Они вышли? Нужно им помочь!
Я вскакиваю на ноги, и начинаю метаться, не понимая, что мне делать: бежать им помогать или… или ЧТО?
— Мисс Тереза, присмотрите за кроликом, пожалуйста, я… я побегу к ним, может им нужна помощь!
С этими словами я сую в руки Терезе котелок с Демоном, а сам со всех ног бегу к месту пожара. Лишь бы это Мэтт снова поджог своими глупыми сигаретами траву, а не ничего страшного и серьёзного и они вне строения.
-Что за новая напасть… — Нахмурился Лейтенант, вглядываясь в столб дыма. Стефан подумал, что подобное не сулит ничего хорошего, однако соваться вслед за ушедшими он посчитал нелогичным: во-первых, потому что был риск разделить их участь, во-вторых, потому что в этом случае группа осталась бы совершенно беззащитной: хрупкая Госпожа, юный Господин, нежно опекающий зверушку и Господин фокусник.
Увидев, как ринулся вперед юный Господин, Стефан тут же дернул вперед, чтобы схватить того.
В прошлый раз его вмешательство привело к лишнему шуму. Сейчас же он сам мог попасть в беду.
Стефану удается схватить брыкающегося мальчишку. Крепость тем временем горит, и этих двоих пока не видно.
Асмодею не удается ответить на вопрос Шона — крепость, поглотившая в себе двоих из их небольшой компании, вспыхивает, как рождественский костер. Мальчишка — ну разумеется — тут же бросается на помощь, но, по счастью, лейтенанту удается его перехватить.
— Куда побежал? — кричит Асмодей. — Хочешь тоже сгореть?
В нетерпении он ходит взад-вперед, глубоко впечатывая трость в землю. Что же так долго? Если они живы, то должны бы уже появиться, ну а если нет…
Наконец, из огня появляются две полусогнутые фигурки — они бегут по направлению к вам, у Мэтта заплетаются ноги — оба, похоже, живы. Мэтт кричит что-то про обстрел на бегу.
Добегая к кромке леса, где их осталась ждать оставшаяся команда, Даниэль падает на колени и заходится в сильном приступе кашля.
— Там… — хрипит он, — Огонь… всё… гор… — новый приступ мешает ему продолжать говорить, он вытирает выступившие от дыма слёзы, — Лову… шкха-кха…
— Пустите меня! — дергаюсь я в руках лейтенанта, пытаясь выкрутиться, — им может быть нужна помощь! Они могут там гореть заживо! Пустите меня!
Я ужом кручусь в руках господина Стефана, пытаясь освободиться и убежать. В моих глазах нет слез — только решимость помочь.
— Что же вы за люди-то такие!!
— Кажется, я начинаю понимать, что наш преподобный называет чудесами, — объявляет Асмодей, останавливаясь, наконец.
Вижу, что Мэтт и Даниэль уже сами вернулись к нам, поэтому вырваться из рук лейтенанта мне не составляет труда — он меня и не держит.
— Как вы? Какая ловушка?! — я подбегаю к строителю и этнографу, — Что болит? Принести вам воды? Чем помочь?
Я тараторю и мечусь вокруг них, не понимая, как могу помочь.
В голове проносится мысль про то, что её (ловушку) мог устроить адвокат. Бред же? Кто знает.
-Возвращайся к Госпоже Барток. Живо! Я помогу дотащить их. — Стефан взял того за плечи и заговорил быстро, наклонившись. — Все будет хорошо. Возвращайся, а то Святой отец места себе не найдет, если узнает, что ты попал в беду. — Лейтенант подтолкнул его в сторону лагеря, надеясь, что тот последует его совету. Сам он вытащил пистолет и, пригнувшись, побежал в сторону фигур, чтобы прикрыть их.
Я обнимаю Шона, хлопаю его по плечам и, кажется, даже поднимаю в воздух. Хорошо, что по ним не стреляли!
— Забор — во! — разношу руки в стороны, захлебываясь воздухом и не в силах нормально говорить. — Собака.. скелет. Не знаю, как зовут. Там, — я машу рукой в сторону пожара, как будто они могут не понять, где именно, — и сундук. А потом как пальнет!
Наклоняюсь, чтобы опереться руками на собственные колени и отплеваться от дыма. Отдышаться никак не получается, но я вроде бы им все уже рассказал. Оглядываюсь, не меняя позы — что там вообще позади, еще горит?
— Нужно уходить! Отспупать… к воде… — кое-как сипит этнограф, пытаясь встать. Он чувствовал, будто его легкие выгорели дотла, и теперь на их месте два уголька. И никакие сигареты не нужны, — Уходим… — Диас поднимается на шатающихся ногах.
— Кто пальнет? — со светским любопытством, как будто они и не в поле неподалеку от горящей крепости, спрашивает Асмодей. — Собака? Скелет? Сундук?
Крепость продолжает гореть, но на расстоянии полукилометра она вам ничем не угрожает, вас никто не преследует. Германа и брата Томаса в лагере не видно.
-Господа, отдышитесь, и скажите, наконец, внятно, что произошло. Там были люди? Или только сундук? Какая еще собака? — Лейтенант нахмурился еще сильнее, оглядывая прибывших. На вид они были целы, хвала всем богам.
-Господин Никифоров и Святой отец ушли в сторону хижины. Мы не можем оставить их здесь.
— Возможно, нам тоже следует туда направиться, — хмурится от подобной перспективы Асмодей. — Там вам и воды сколько угодно, смотрите не утоните, и наша компания, наконец, снова воссоединится.
Отчаянно не хочется марать ноги в черной жиже, но, похоже, иначе все опять разбегутся кто куда.
— Никого не было, — я успокаиваюсь, понимая, что погони нет и пожар остался далеко позади. — Диас все смотрел, смотрел, но никого не было. Только мертвая собака возле сундука. Мы только успели сундук открыть — и по нам со всех сторон шарахнули. У меня даже брови обгорели. Что там внутри, я так и не увидел. Не успел.
А ведь заслуженно шарахнули — я ведь говорил, мы как воры. Повезло еще, что ноги унесли. Я опять обнимаю Шона — измазал ему всю одежду сажей, вот черт.
Обнимаю Мэтта в ответ. Главное, не разреветься от облегчения.
— Я так рад, что вы целы! Я так за вас испугался, когда увидел дым и пламя!
Лейтенант кивнул Господину Керну.
-Господин Диас, Вы не ранены? — Спросил он, оглядывая этнографа. -Если нет, я поддерживаю предложение Господина Асмодея-топь не выглядит привлекательной, зато там есть вода, и мы встретим остальных гораздо раньше.
— Как ушли?.. — проморгавшись, Диас только сейчас понял, что на поляне не хватает людей, — Вот чёрт… Зачем вы их отпустили?.. — он оглядывается в сторону частокола. Странно, что огонь не распространился дальше. Но тем лучше для них.
— Всё правильно, — кивает он словам Мэтта, подходя ближе и держась за бок, — Мы открыли сундук, а из него повалило пламя. Я не знаю, что это такое. Наверное, химическая реакция на кислород — это моё единственное предположение…
Сделав ещё несколько глотков спасительного воздуха, он продолжает:
— Никакой крепости там нет. Это просто забор. Скорее всего это ограждение для животных. У меня есть предположение, что это всё, — он обводит рукой поле, — Когда-то было фермой, которой заведовал человек из той хижины. Скорее всего именно его мы и нашли в лесу.
Вздохнув, он проводит по лицу. Вот уж точно вождь краснокожих. Исследователь огненных земель… Он хмыкает.
— Хорошо. Идёмте к хижине. У нас осталась верёвка — она нам поможет, если мы застрянем. Желательно так же запастись ветками, чтобы была опора… Особенно мисс Барток.
Сделав перерыв, он продолжает:
— Нет, я не ранен. Ни я, ни господин Керн. И без воды я пока обойдусь, — более мягко говорит он мальчику, — Сейчас главное найти святого отца и господина Никифорова, чтобы продолжить путь. Может, они нашли в хижине что-то полезное. Или им нужна помощь.
Он кивает ещё раз и делает над собой усилие прежде, чем сказать:
— Спасибо, — он задерживает взгляд на лейтенанте и кивает. Затем слабо улыбается мальчику — во всяком случае, он надеется, что это похоже на улыбку. Он хотел сказать этим, что всё с ним будет нормально.
Больше не оглядываясь, этнограф подходит ближе к деревьям, чтобы собрать палок для передвижения по болотам.
— А я как испугался, братец! Думал… да ни о чем я не думал! Бежал, и все, — хватит уже тискать Шона, а то весь дух из него выжму.
Я хотел было поспорить — как в сундуке могло уместиться столько огня, чтобы все запылало разом, но заметил кое-что поважнее.
— Шон, а где Демон?
— Отлично, значит, в хижине жил мирный фермер, который разводил зверушек навроде утреннего монстра и ставил огненные ловушки на сундуки с мукой и зерном. Чтобы не заблудиться, он делал засечки на деревьях, но однажды вышел прогуляться без собачки и наткнулся на гигантских пауков. Все очевидно. Господин Септембер, должно быть, понял это гораздо раньше нас, — голос Асмодея сочится сарказмом.
-Там было еще что-то, Господин Диас? Сундуки? Грядки? Клетки? Что угодно… — Вздохнул лейтенант, вглядываясь в лицо собеседника. — Или Вы не успели осмотреть лагерь? — Военный положил руку на шашку, все еще продолжая хмуриться.
-Может, Вам передохнуть пару минут, Господин этнограф? Да и Господину Керну не помешает отдышаться. А мы пока займемся хворостом. — Предложил он более мирно.
— Я-я обустраивал и чистил ему место в котелке, когда увидел пожар… — оглядываюсь на девушку и молюсь, чтобы она держала в руках шляпу, а не бросила её на землю. — Я попросил мисс Терезу присмотреть за ним, когда побежал к вам на помощь.
Подбегаю к девушке, чтобы забрать Демона.
— Прошу прощения, мисс, что повел себя так бесцеремонно. Очень испугался за наших товарищей. Можно мне забрать Демона?
Двинувшись к хижине, вы обнаруживаете, что ваши опасения напрасны — до болота надо идти еще дальше, а хижина — точнее ее останки — пока еще стоят на траве, не так уж и далеко от края леса. Почва под ногами иногда почавкивает, но так, чтобы об этом стоило беспокоиться.
— Скелет собаки, — Даниэль согласно садится на траву — ему нужны были силы, чтобы продолжать путь и не увязнуть в болоте. После того, как он спасся от адского пламени и дьявольского чудища, это было бы довольно глупой и нелепой смертью, — По всей видимости, умерла она давно — плоти на костях не было. И сундук, — он хмыкает, — Сначала я предположил, что там могут быть инструменты для возделывания почвы. Но сама земля не ухожена, за ней никто не следил по крайней мере несколько месяцев — трава не скошена, да ещё и выжжена солнцем… Или такими же неудачливыми путешественниками, как и мы, — этнограф пожимает плечами, — Сундук не был защищен ни цепями, ни замком. По всей видимости, его охраняла собака, однако будки мы не увидели. И сам факт воспламенения… что можно охранять таким способом? — он поднял глаза на лейтенанта, — Если там и были грядки, то они давно заросли травой.
Лейтенант кивнул.
-Хорошо. Думаю, это уже что-то. — Протянул он задумчиво. — Но не считаете ли Вы это до сих пор странным: если фермером был тот, кого мы нашли в лесу, зачем ему делать зарубки так близко от лагеря? Он наверняка знал эти места, раз у него были орудия труда, семена и другие полезные вещи в хозяйстве: чтобы их сделать, необходимо либо купить их, либо получить руду и выковать. Как я понял, там, где Вы были, не было ремесленных инструментов. Получается, он достал эти вещи где-то еще. — Военный замолчал.
-Либо… Его, точно также, как и нас, сюда кто-то "привел". А при себе у него имелся топор и веревка. Хотя, это спорный вопрос.
Даниэль кивает.
— Да. Я думал об этом — ведь у вас оказалась с собой шашка, как и у меня мои компас, мачете и напоясная сумка. При чём последняя с ограниченным содержимым, — он потёр подбородок, — Я продолжаю полагать, что мы все — участники эксперимента. И, судя по всему, не первые. С другой стороны, данных недостаточно… Возможно, содержимое хижины прояснит нам что-то.
Он срывает травинку и задумчиво кусает её.
— Возможно… тот человек и взял эти инструменты из хижины, — предполагает он, — Если хозяин не убрал костей собаки, которая лежала там явно дольше, чем тот труп, что мы нашли в лесу, значит их просто некому было убрать. Значит, хижина уже была нежилой, когда он появился здесь, — делает вывод Ден, после чего поднимается. Пора было выдвигаться, — Нужно проверить эту гипотезу.
-Хорошее предположение, Господин Диас. Если Вы перевели дух, полагаю, можно присоединиться к остальным. — Лейтенант сделал шаг, все еще осматривая собеседника. Судя по виду, он отделался испугом, хотя мог бы лишиться и руки, и ноги, и головы — место, куда они попали, было очень жестоким.