«Такое ощущение, что меня наказывают. А я даже не знаю, что натворила.» (Отчаянные домохозяйки)
Зал наказаний — помещение в Хогвартсе, где происходило наказание провинившихся учеников, когда пытки ещё были разрешены. Помещение находится недалеко от класса Заклинаний.
Вместо ожидаемого удара ты вдруг пролетаешь сквозь стену, и падаешь на четвереньки в темном помещении с холодным каменным полом, освещенном факелами. Обернувшись на дверь, ты видишь, что она как будто тонет в стене. Миг — и она исчезает. Ты оказываешься заперт в помещении без окон и дверей, вокруг стоят пыточные кресла и висят страшные железные инструменты.
Антон поднялся на ноги и отряхнул мантию. Флегматично осмотрелся. Когда ты — сирота в Хогвартсе, да ещё и полукровка, к подобного рода издательствам привыкаешь. Они закаляют дух. Да Антон и сам был любителем пошалить.
Антон достал палочку и сотворил простенькое заклинание обнаружения иллюзий. Дверь наверняка была спрятана каким-то шутником.
Ты переходишь от простых заклинаний, к сложным, и более сложным, и прямо совсем недавно выученным. Результат один — точнее его нет. Ничего не работает, ни "алахамора", ни "бомбарда", ничего ровным счетом. Если это и правда шутка, то ее явно творил кто-то кто либо старше тебя курсом, либо вообще уже не ученик.
Антон сокрушенно покачал головой. Сочельник обещал быть просто чудесным. В желудке неприятно урчало. Не пропустить бы праздничный ужин!
Он обошёл комнату по периметру, прощупывая кирпичи и дергая за цепи. Где-то здесь должен быть спрятан рычаг…
Антон занимается этим довольно долго, прежде чем что-то происходит. Не совсем то, чего он ожидал.
Нед падает сквозь стену, пребольно стукнувшись спиной и затылком. Он обнаруживает себя в пыточной зале в обществе пропавшего старшекурсника Антона.
Антон бросил короткий взгляд на Нэда и основательно зевнул.
— Привет. Очки не разбил? Похоже, кто-то хочет сюда весь Когтевран запихать.
Он вернулся к скрупулезному ощупыванию стен.
— Давай, шахматист, включай мозги, — добавил он, — надо выбираться отсюда.
— Привет. Это именно то, что я имел в виду, — похоже, от удара я немного утратил контроль над связностью речи. — Нет смысла предсказывать вероятность подобных событий. С 78% вероятности ты должен был быть в Большом зале. С 10% — где-то дома. Извини, мне неизвестно, где именно твой дом.
Поднявшись на ноги, я осматриваю комнату. Бессмысленно просчитывать вероятность того, что в таком же помещении сейчас заперты перподаватели.
— Кроме тебя в школе пропали все профессора, — сообщаю я Антону. — И кто-то из студентов Слизерина. Я не знаю их имен.
Если никто из них не выбрался и не ворвался в Большой Зал за обедом, эта ловушка — не из простых. День становится интересным!
Я присоединяюсь к поиску рычагов и скрытых механизмов, попутно обдумывая другие варианты решения.
Антон удивлённо покосился на собеседника. Пропали профессора?..
— Не удивлюсь, если профессора всю эту кашу и заварили… — пробурчал он, открывая створку «железной девы» и заглядывая внутрь.
— Ты пришел сюда сам? Меня швырнули через стену. Ты видел кого-нибудь здесь или незадолго до того, как сюда попасть?
— Сам, по записке. Но через стену бросили и меня, — Антон поочерёдно засунул руку в три отверстия старых, рассохшихся колодок, — в гостиной никого не было… Хоть бы призрак какой залетел, что ли.
Похоже, он ничего не знает.
— Предполагаю, ты уже попробовал все известные тебе заклинания?
Я оставляю механизмы в покое и осматриваюсь внимательнее. Вряд ли ситуацию можно решить, перебирая эти завораживающие конструкции. Жаль, трудно заметить что-либо необычное там, где никогда не был.
— Да, — Антон надел на руку заскорузлый, просящий каши «испанский сапог» и пошевелил пальцами, — Видишь ли, я силён в магловском понимании магии, но довольно слаб в Хогвардском. Может, у тебя есть какие-то идеи?
Дерганья и ощупывания механизмов ничего не дают, разве что Антон отламывает какую-то делать от пыточного кресла.
— К сожалению, пока никаких идей. Но мне кажется, вскоре здесь станет более людно.
Я перебираю известные мне заклинания, от сложных к простым, но ни одно из них, похоже, не приносит никаких результатов.
— Скорее всего, нам придется просто ждать остальных, — и я опускаюсь на пол, стараясь расслабиться. Если мне это удастся — смогу отвлечься на чтение книги.
Предсказание Неда сбывается, едва он присаживается.
Томас пролетает сквозь стену и падает прямо на Неда.
— ДА БЛЯДЬ!!! — я ожидаемо растягиваюсь на полу, но успеваю закрыть лицо рукой, чтобы не пострадали очки. — Ааааа, блядь…
Я сажусь на полу.
— Прости, Нед. Антон? Ты тоже здесь? Твою мать, я так и знал!
Антон вздыхает и рассматривает отломанную от пыточного кресла деталь.
— Как так случилось, что я проснулся позже всех, а попал сюда первым? — Сварливо спросил он. — Привет, Томас. Может, побрызгаешь святой водой, авось беса прогонишь?
— Думаю, ты этого не планировал, — я подбираю очки, сбитые при падении, и возвращаю их на место. — Рад, что твои предположения оказались верными. Ты успел заметить, кто это был?
— Иди нахер, а?! — ору я Антону. — Охуенная шутка, десять из десяти, что ещё скажешь?
Юморист, блин, ритор великий, мой факультет самый блядь лучший, ага.
Но в общем-то моя вспышка злости после этого проходит. Я перевожу дыхание.
— Не разглядел, — буркнул я Неду. — Кто-то высокий, волосы светлые. Ты кому-то ещё сообщил, что собираешься в Зал Наказаний?
— Скажу, что, возможно, тебе стоило бы собраться с силами и вести себя достойно президента Дуэльного клуба, — взвешенно ответил Антон, — В любом случае, вопрос такой: объединив усилия, мы сможем пробить в этой стене дыру, если потребуется?
— Только тебе. Очевидно, это было ошибкой.
Описание Томаса совпадает с тем, что успел рассмотреть я. Судя по всему — это не студенческая шутка. Либо это кто-то из преподавателей, либо это кто-то чужой. Если бы оказался здесь один, решил бы, что отец наказывает меня за то, что не поехал домой, но в такой компании это предположение звучит бессмысленно.
— Почему ты отправился искать меня так скоро?
Я фыркаю в ответ на реплику Антона, но приходится всё-таки признать, что в чём-то он прав, хоть и шутит, как даун. Ладно. Я поднимаюсь на ноги.
— Думаю, что стоит попробовать, — говорю я. — Бомбарда?
— Я тоже получил утром записку, — объясняю я Неду. — Но думал, что её мне отправил Адриано, который староста Гриффиндора. А когда получил записку от тебя, понял, что это кто-то другой. Перед тем, как идти сюда, я оставил одну записку о том, где мы, в нашей спальне, а вторую отправил сестре. Проблема в том, что, кажется, все факультеты отлавливают по одному. Я сидел на обеде и видел, как многие убегали якобы "по делам". Почему ты сказал не поднимать шума?
— Со всеми этими отношениями… Я не всегда могу быть уверен, что не ставлю кого-нибудь в неловкое положение. Я не знал, кто или что может меня здесь ждать. Мне следовало дождаться твоего ответа.
Я в очередной раз осматриваюсь и убеждаюсь, что у меня нет готового ответа.
— С нами все еще нет Авенира, Анастасии и Алексиса. Если нас просто пытаются изолировать на время, это не имеет значения. Если происходит что-то другое, нам предстоит дождаться и их тоже.
— Бомбарда так Бомбарда, — ответил Антон, выуживая волшебную палочку из складок мантии, — В одного у меня не получилось, может, втроём и выйдет. На счёт три?
Готовлюсь присоединиться к взрывным работам, если мы действительно собираемся это попробовать. Я почти уверен, что грубая сила ничего не решит.
— Вот чёрт, тупо вышло, надо было панику поднять, — пробормотал я, доставая палочку. — Ладно. На счёт "три". Я считаю. Все готовы? Раз, два, три! Бомбарда!
Ваше тройное заклинание вызывает лишь сноп искр из палочек. Стена по-прежнему глухая.
— Стоп, — Антон опустил палочку, — Эти искры говорят о том, что мы не пробили стену, или что магия здесь не работает?
— Ну попытаться стоило, — буркнул я, осматривая палочку. Очевидно, тут использовали сдерживающую, а не отражающую магию, иначе нас бы размазало по противоположной стенке. Очень заботливый у нас похититель.
— Не работает, — ответил я Антону. — Можно пробовать ещё, но смысла не вижу. Вы что-то тут ещё пробовали провернуть?
— Мы пробовали повернуть все, что поворачивается, и применить все, что знаем, — я с досадой верчу палочку в руках. Трудно поверить, что она стала бесполезной.
Я всегда знал, что трансгрессия понадобится мне раньше, чем я получу на нее разрешение.
— Так ли случайно мы оказались именно в этом месте? — я задумчиво осматриваю инструменты для пыток. — Или похититель хочет нам что-то сказать?
Если бы я запер здесь кого-то, чего бы я ждал?
— А вы пробовали применять заклинания друг на друге? — спрашиваю я. Ну, или что-то полегче… типа… — я взмахиваю палочкой: — Люмос!
Но к сожалению в Хогвартсе трансгрессировать невозможно. Зато Люмос работает безупречно.
— Окей, — я посмотрел на огонёк и скомандовал: — Нокс. Значит, палочки работают. Защита только на стенах. Ну и на полу и потолке, я подозреваю. Идей пока никаких. Зато у меня полно шоколада, если вдруг захотите есть.
Антон при слове «есть» оживился.
— От шоколада не откажусь, я проспал все на свете и не ел с вчерашнего дня.
Он оглянулся по сторонам.
— Нед, помнишь, я тебе говорил про магловскую магию? Я понимаю, это маловероятно, но здесь могут быть синтоистские японские печати, здерживающие магию. — Антон «зажёг» палочку и нарисовал ей в воздухе несколько иероглифов, — Точно не помню, но выглядят как-то так. Заняться нам все равно нечем, так что предлагаю поискать.
Я вытряхиваю из кармана пригоршню измятых плиточек. Двигаться теперь становится ощутимо проще.
— Держи. Что есть.
— Ты думаешь, они сдерживают нас магловской магией? — приподнял брови я. — Не очень теория, если честно. Но если другой нет, давай поищем так.
Антон.с благодарностью взял несколько плиток.
— Согласен, Томас, теория так себе. Но в магловском магии я хотя бы секу. Пока ищете, подумайте о других вариантах. Кстати, тут ещё факелы на стенах висят. Если огонь магический, может, он развеет иллюзию?
Ваша компания пополняется Авениром. Пролетев через стену, он по инерции делает несколько шагов вперед, но ему удается устоять на ногах.
Последнее, что я ощущаю — толчок в спину. Меня буквально швырнуло и выплюнуло с другой стороны. Всего секунда, и передо мной оказываются лица сокурсников.
Я отряхиваюсь и попутно оглядываю всех собравшихся.
-Антон, Нед, Томас. Не хватает только Анастасии и Алексиса для полноты факультета.
Авениру даже никто ответить не успевает — из стены вылетает следующее тело, которое врезается тому в спину. Еще одно пополнение — в виде Алексиса.
— Извини, — машинально сказал Алексис, хватаясь за Авенира, чтобы удержаться на ногах. — Меня кто-то толкнул.
Он обернулся, надеясь увидеть обидчика, но на том месте, откуда он вывалился в комнату, не было даже чего-то похожего на дверь.
Поддерживаю падающего Алексиса.
-Ничего страшного. Кажется, теперь мы тут почти в полном составе. И, ты не первый, полагаю, кого сюда толкнули. Вы давно тут сидите? Всех привела сюда записка от инкогнито? — уточняю у собравшихся.
— Да, все так и было, — Алексис вытащил из кармана смятый пергамент на случай, если Авенир захочет сверить записки. — Просили придти к Залу наказаний. И никому об этом не говорить.
— Охуенно, и мы все, как дауны, на это повелись, — проворчал я и тоже, по примеру Алекса, достал смятую записку из кармана. — Сверим почерк?
Почерк у записок одинаковый — почерк мелкий и округлый, похож на девчачий. Никто из вас не припоминает, чтобы видел у кого-то из учеников или профессоров нечто подобное.
-Полагаю, вы уже испробовали все, что могли, сидя здесь? — предполагаю я, подключаясь к изучению записок. -Почерк могли изменить заклятьем — крайне неразумно так выдавать себя. — Заправляю лезущие волосы за уши.
Я не уверен, что испытание уже началось, и не уверен, что оно начнется, пока с нами нет Анастасии, но просто ждать ее, ничем себя не заняв, достаточно скучно. То, что нам пришли эти записки, означает две вещи: первое — злоумышленник умеет писать, второе — он любит играть в игры.
— Не зажечь ли нам палочки всем вместе, чтобы как следует поискать какое-нибудь послание? — я обращаюсь одновременно и ко всем, и ни к кому. — В играх всегда есть инструкция. Люмос Максима!
В Зале наказаний, наконец, появляется единственная девушка вашего факультета. Анастасия падает на пол плашмя, не удержавшись на ногах и не до конца придя в себя от оцепенения. Больше всего от падения достается рукам.
Палочка Неда отлично освещает разом все помещение.
В ярком свете собственной палочки я замечаю кое-что лишнее в складках мантии Томаса.
— Извини, — я быстро подхожу к нему и запускаю руку в капюшон. — Я должен это сделать.
С энтузиазмом развернув извлеченный комок бумаги, я испытываю небывалое разочарование. Возвращаю записку адресату:
— Возможно, для тебя это что-то значит.
Я в корне не согласен с "художником". Это вовсе не та черта, которую следовало бы высмеять: пусть лучше спит с книгами, чем ест или пьет. Хотя с моими лучше не делать ничего из этого списка.
— Вот сученыш! — шиплю я, пытаясь подняться на ноги, но они меня плохо держат, поэтому я сажусь на колесо от какого-то предмета пыток и достаю палочку.
Я сразу поняла, что не одна, но не сразу поняла, что это мои братья по факультету.
— Ребята, что за шутки? Что происходит?
— Что… что там? — я извернулся, пытаясь рассмотреть, что делает с моим капюшоном Нед, и что такое ужасное он там увидел, но это оказывается всего лишь… тьфу, Адриано, дебил. Так вот что он в меня кинул за столом. Я отбрасываю скомканную бумажку в сторону.
— Вот и ты, — говорю я Анастасии вместо приветствия. Вообще-то я надеялся, что она окажется умнее всех нас и не попрётся сюда одна. Девчонки же обычно парами ходят. А теперь мы все шестером в жопе. — Не сильно ушиблась?
-Анастасия, ты не сильно ушиблась? — спрашиваю у девушки и попутно думая над словами Неда, в которых определенно был смысл. — За завтраком девушки из слизерина обсуждали прогулку к туалету Миртл. Я шел мимо них и случайно услышал… Полагаю, юноши с их факультета отправились в том же направлении чуть ранее. Кому-то вздумалось над нами либо пошутить, либо убрать на время студентов, заперев их по разным углам школы. Что до инструкций к игре… — оглядываю помещение еще раз, -… возможно сама комната и то, что в ней находится, — это инструкция.
— Наконец-то! Где ты была так долго? — мой голос звучит громче обычного. — Ты видела, кто это был?
Обычно я бываю рад, когда люди уходят из комнаты, а не наоборот, но все когда-нибудь случается впервые.
— Бывало и гаже, — отвечаю на вопрос парней, показывая руки. — Что происходит? Я шла в спальню, хотела позаниматься, как на меня напали и швырнули сюда. Ммм… А вы тут как оказались?
Я немного дергаюсь на Неда, он выглядит… более живым что ли.
— Это был какой-то парень с рыжими волосами и зелёными глазами и… ручным пикси? Лица не разглядела — был в мантии. Ну и он напал на меня.
-Нам оставили записки с указанием места… кхм… встречи. К сожалению, это была ловушка. Lumos! — убираю руку за спину и с вытянутой палочкой обхожу имеющиеся в зале "предметы интерьера", чтобы рассмотреть их внимательнее.
Когда Анастасию отправили в комнату таким же мощным тычком в спину, как и остальных, Алексис окончательно уверился, что все происходящее — не розыгрыш. Еще больше его встревожили слова Авенира о том, что учеников с других факультетов могли также запереть. Похоже, в Хогвартсе планируется что-то недоброе, а раз так…
— Эм, а вы пробовали послать патронуса профессору Столлману? — спросил он с как можно более независимым видом, чтобы не быть принятым за труса. — У меня с ними не очень выходит, но, может, кто-то из вас умеет?
— С рыжими волосами? — переспрашиваю я. — А тот, который толкнул меня, не был рыжим.
Ну да, вряд ли такое стал бы затевать один человек, логично.
— Так, значит, мы застряли в Зале наказаний. Слизерин — в туалете Плаксы Миртл. А остальные где могут быть, как считаете?
Идея Алекса по поводу патронуса вообще-то довольно хорошая, но я не уверен, что у меня получится. Скорее, даже, уверен, что не получится.
— Можно попробовать, — не очень уверенно говорю я. — Но тут какие-то очень сильные сдерживающие чары в комнате.
-Там, где сразу искать не станут. — Предполагаю я. — Потайные углы, кладовки, старые классы, находящиеся в отдалении помещения. — Возвращаюсь к ребятам, не найдя ничего интересного. — Идея Алексиса хорошая. Томас, попробуй. Вдруг получится?
— Я повторюсь, что я даже не шла в эту сторону, я шла в гостиную… Меня сюда перенесли. Это, конечно, похоже на захват заложников, но… Кстати, Алексис, отличная идея с патронусом! Я попробую.
Я произношу заклинание "Экспекто Патронум" и молочный светящийся медоед является передо мной:
-Найди профессора Столлмана и приведи на помощь.
Патронус с медлительной грацией появляется в круге учеников, затем начинает неторопливо двигаться в сторону стены и рассыпается, вразевшись в нее, белыми всполохами.
Сложно сказать — прошел ли он сквозь стену или просто пропал.
Фактически сразу же за этим случается еще нечто.
Никто из вас как будто бы ничего не делает, но в комнате вдруг происходит какой-то сдвиг — пол под ногами шатается, с потолка сыплется штукатурка. Толчок короткий — все вы остаетесь на ногах, но вверху под потолком по контуру помещения вдруг вспыхивает золотом надпись, сделанная стилизованным руническим шрифтом. Она гласит:
"Комната удержания. Авторская разработка Охозии Сатурналла. Каждая комната содержит ключ по своему вскрытию."
Антон медленно, шевеля губами, прочитал послание.
— Думаю, — глубокомысленно начал он, — что нам нужно кого-то здесь запытать. И тогда дверь откроется? Кто-нибудь боится щекотки?
Он протянул руку и попытался пощекотать Томаса под мышкой: просто потому, что тот смешно злится.
-Или запытать каждого из нас — не зря ведь нас тут всех собрали. — Задумчиво говорю я и закатываю левый рукав рубашки. — Стоит попробовать заклинания для начала. Не очень хочется использовать эти штуки, — киваю на средневековые орудия пыток, — без крайней необходимости. Кто готов помочь? Нед? Алексис? Томас? — перевожу взгляд с одного на другого. — И давайте без нежностей.
— Эм, вы уверены, что именно это подразумевает надпись на потолке? Люмос! — я игнорирую альтруистический порыв Авенира, и подсвечиваю кончик палочки, чтобы получше рассмотреть стены, орудия пыток и пол. — Вы думаете, раз это пыточная, то надо кого-то пытать? А тем, кто пошли в туалет, чтобы выбраться, надо будет пописать что ли?
Я с восхищением перечитываю равномерно растянутую надпись. Порядок постепенно воцаряется — без инструкции невозможно. Ее нужно поскорее подкрепить математической симметрией. 6 студентов, 13 слов, 92 буквы… Нащупать гармонию последовательности не удается, и я начинаю мерить комнату шагами — по периметру, по диагонали, вписав окружность.
Предположения Авенира логичны лишь на первый взгляд. Известно, что слизеринцы заперты в туалете Плачущей Миртл. Маловероятно, чтобы им потребовалось всего лишь справить нужду, чтобы выбраться оттуда. Даже невероятно, я бы сказал.
Впрочем, в его предположении есть что-то интересное. Привлекающее, я бы сказал.
— Возможно, ловушки устроены не по шаблону, — сообщаю я Анастасии, которой следовало бы думать дальше, чем на шаг вперед.
Взвешивая всё поступающую информацию, я разбиваю комнату на воображаемые кубы, чтобы представить, как бы я использовал каждый из них, будь я автором этой игры.
-Не уверен, конечно. — Соглашаюсь с Анастасией. — Но стоит попробовать — думаю, от пары царапин не будет вреда. Зато мы выясним, в том ли направлении мыслим. А насчет туалета… Думаю, там тоже не все так просто. Если нашу комнату придется открывать через наказания, то в туалете Миртл, возможно, придется встретиться с каким-то чудовищем — она ведь погибла от взгляда Василиска.
Я молча порадовался, что патронуса взяла на себя Анастасия. У меня ещё не настолько всё хорошо с ними.
Появившуюся надпись я перечитываю несколько раз, но это всё равно мало что проясняет.
— Я видел похожий фильм, — ворчу я себе под нос, — там в конце все умерли.
Я дернулся и успел перехватить Антона за руку.
— Врежу, — пообещал я. — И почему меня пытать сразу?! Авенир, ты что под заклинаниями имел в виду?
-Только то, что наказать можно заклинанием, не только физическим объектом типа плети. Жалящее заклинание, диффиндо, заклинание невидимого хлыста, инсендио должны подойти для этих целей. — Пожимаю плечами.
— Как всем нам известно, Охозия Сатурналл — блестящий современный заклинатель и автор учебника "Ловушки: трэп-энд-трик", — размеренность шагов меня успокаивает, и я понял, что не все могли вспомнить эту внепрограммную книгу. — Еще год назад он работал в Министерстве, но с тех пор я не встречал о нем информации. Возможно, у кого-то из вас есть более свежие сведения. Скорее всего, он продолжает там работать.
Я останавливаюсь в центре зала и, подумав, добавляю искреннюю субъективную оценку:
— Я бы назвал его восходящей звездой в области заклинаний.
— То есть по сути ты предлагаешь дуэль, но без победителей. Разделимся на пары? Или будем тупо всей толпой пытать каждого по очереди?
Вообще это со стороны немного смешно, но сама ситуация мне сильно не нравится.
— Других идей ни у кого нет? — с надеждой спрашиваю я.
"Комната содержит ключ по своему вскрытию", ну вот только шарад тут не хватало.
-Нет, что ты. Предлагаю испробовать на мне. И, если не получится ничего путного, попытаемся придумать что-то еще. — Еще раз бросаю взгляд на комнату и ее убранство, если можно было это так назвать. — Возможно, это и правда какой-то ребус, объединяющий наш факультет, наказания или именно эпоху наказаний и заклинания.
Стратегия Неда довольно быстро приносит свои плоды. Он замечает за Железной девой ящичек, которого раньше здесь точно не было.
Подойдя к ящику, я аккуратно и не привлекая — по крайней мере пока — излишнего внимания, осматриваю его, затем бережно поднимаю двумя руками и продолжаю изучение.
Большая честь — держать в руках нечто, созданно самим Сатурналлом.
Предмет выглядит как деревянная, обитая фигурным железом, шкатулка. Ощупав её, Нед быстро находит рычаг и сдвигает его. Крышка, вместо того, чтобы раскрыться, со щелчком приподнимается на четырех шарнирах — в дереве появляется проем, достаточный лишь для того, чтобы просунуть туда ладонь плашмя. Если заглядывать туда, не видно ничего, кроме сплошных черных поверхностей сверху и снизу, правда на верхней как будто есть крошечные дырочки, но в слабом освещении трудно рассмотреть.
— Я нашел! — я все еще держу крепко держу шкатулку двумя руками.
Иногда остро недостает третьей.
Я оглядываюсь в поисках того, к чьей помощи я мог бы прибегнуть — и обращаюсь к Антону:
— По-моему, там на дне что-то есть. Ты не мог бы достать?
— Подожди, там что-то внутри, — уж лучше разгадывать загадки, чем решать, кого пытать первым. — Люмос!
Алексис поднес палочку к щели между шкатулкой и крышкой.
Я встаю с насиженного места и подхожу ближе к ребятам, чтоб посмотреть на находку Неда.
— Интересно.
Палочка Алекса высвечивает две ровные деревянные поверхности между приподнятой крышкой и корпусом. Они расположены на расстоянии двух пальцев друг от друга. На верхней виден узор из дырочек.
— Я бы не стал засовывать туда руку, — заметил Алексис.
Устройство напомнило ему пыточные коробки, в изобилии попадавшиеся в комиксах. Пытаясь придумать, что можно поместить внутрь, он вспомнил про записку, которую все еще сжимал в ладони. Он осторожно просунул ее в щель и, с опаской взглянув на державшего шкатулку Неда, нажал на крышку, надеясь, что на пергаменте отпечатается узор от отверстий.
Когда Алексис засовывает внутрь записку, шкатулка дергается, внутри нее происходит механическое движение и вынув бумажку, парень видит, что на ней выбито тонкими швейными иголками какое-то предложение. Из-за чернил его сложно разобрать, но если перевернуть бумажку, можно прочитать отзеркаленный отрывок:
и сформировать необходимый для появления двери баланс энергий. Количество действий зависит от количества попавших в темницу узников.
-Это только часть инструкции. Где-то должны быть еще. Отлично придумано, ребята. — Встаю и обхожу зал еще раз, в этот раз повнимательнее рассматривая пространство под, над и в самих устройствах.
Если Авенир уходит искать шкатулки, то других больше не находит, похоже, она одна.
Я немного разочарован. Все-таки, этот механизм был задуман не для прокалывания бумаги. Точнее, для прокалывания не бумаги. К тому же, я выбрал кандидата для шкатулки так, чтобы наша команда понесла наименьший ущерб.
И все же, я не думаю, что одной шкатулки недостаточно. Внимательно осмотрев зазор и еще раз бросив взгляд на полученный нами отрывок, я опускаю шкатулку на пол — на этот раз стараюсь обойтись без помощников. Достаю свой блокнот для записей и вырываю оттуда двойной лист. Второй раз за сегодня! Нужно будет начать новый.
На мой взгляд, он должен как раз подойти по ширине. Вставив его в щель между крышкой и основным отделением, я снова закрываю шкатулку. Посмотрим, что получилось.
Похоже, Нед действует правильно — записка Алексиса была слишком мала, чтобы вместить на себя все послание. Шкатулка вновь издает быстрый механический звук, и Нед достает наружу выбитую иглами инструкцию:
"Я, Охозия Сатурналл, являюсь автором экспериментальной разработки для экспертного заключения с черновым названием "Комната удержания". Механика работы заклинания еще не изучена мною до конца. Дабы предупредить его использование до завершения работ и не допустить жертв, каждая комната снабжена ключом для высвобождения узников. Воспользовавшийся заклинанием в обход авторскому праву должен в судебном порядке возместить ущерб и утрату имущества пострадавшим.
Дабы выйти из комнаты удержания, узникам должно в указанном порядке совершить четкую последовательность действий, способную создать между волшебниками особые эмоциональные и магические связи и сформировать необходимый для появления двери баланс энергий. Количество действий зависит от количества попавших в темницу узников.
Седьмое действие — лишиться части тела.
Шестое действие — потерять сознание.
Пятое действие — пустить слезу.
Четвертое действие — получить ожог.
Третье действие — показать кровь.
Второе действие — поцеловать другого.
Первое действие — сломать палочку.
Начинать следует с первого действия, заканчивать тем, что соответствует количеству узников. Каждый должен внести вклад в освобождение.
Надеюсь, эта инструкция никогда никому не пригодится."
— Охренеть, — только и произнес Алексис, судорожно решая, что проще — показать кровь или получить ожог.
В принципе, он не отказался бы и потерять сознание под действием чужого заклинания, но остальные варианты одинаково привели его в ужас.
Нас недостаточно, чтобы лишаться части тела, и на том спасибо. Взъерошив волосы, я смотрю на ребят и вспоминаю кое-что с завтрака и разговора с профессорами.
— Профессор Тракхан сказал мне сегодня, что я получу поцелуй, — проговариваю я, — это может быть… предсказанием?
Закусив губу, я думаю над главным вопросом:
— Хорошо, как мы будем распределять и выполнять действия? Я думаю, что все должны быть согласны с тем, что с ними произойдёт, если мы хотим достичь… баланса энергий.
-Анастасия, ты уверена? Все остальное тоже не выглядит привлекательно, но… Полагаю, парни согласятся разделить менее приятные пункты этого списка. — Смотрю на остальных.
Я с удивлением изучаю правила. Что за больной ублюдок их придумал? Особенно приписка в конце радует, конечно. Ладно, вроде, ситуация проясняется.
— Логично же будет каждому выполнять то правило, которое совпадает с порядком его появления в комнате? — интересуюсь я. — Антон, тебе ломать палочку.
Если они согласятся, то мне выпадет нормальный пункт и не придётся ни с кем целоваться. Ещё чего.
— Тогда Анастасии придется терять сознание, — сказал Алексис и продолжил, обращаясь уже к ней: — Если хочешь, можем поменяться. Пол довольно жесткий.
Расплакаться при всех — хуже не придумаешь!
Правила игры расписаны, надо их выполнять.
— Авенир, спасибо за заботу, но я бы не стала плевать на слова профессора прорицаний. если мы хотим отсюда выбраться невредимыми. — Спокойно отвечаю я, — Томас, мне нравится твоя идея про порядок. Я даже попросила бы тебя, как руководителя дуэльного клуба, а значит вполне себе компетентного в этом вопросе волшебника, быть тем, кто вырубит меня.
— Идите нахер, ничего я ломать не собираюсь, — спокойно ответил Антон, — И руку тоже я первый просовываю… Меня на понт не взять, я в приюте и не такого наслушался.
Он подошёл к Неду.
— Вырви ещё один лист. Будем тянуть жребий.
Предложение Томаса выглядит настолько стройным, что я испытываю досаду — но не только из-за того, что не сам озвучил его. Я появился в комнате вторым, и второй пункт… Он не совсем мне подходит.
Это несоответствие как будто ожило где-то внутри меня — сдавило органы и перемешивает их, меняя местами. Я бы предпочел быть седьмым — и это несмотря на симметрию человеческого тела! По крайней мере, моего.
Я разрываюсь между желанием предложить обмен и жаждой сберечь красоту выстраивающейся системы. Уверен, я мог бы убедить их всех, что нам не следует выполнять ни одного пункта из этого списка. В конце концов, мы уже однажды послышались подброшенных записок. Но это означало бы, что я никогда не увижу в действии творение Сатурналла.
Пытаясь успокоиться, я вырываю еще несколько листков из блокнота и по очереди прокалываю их шкатулкой.
Текст шкатулка выдает один и тот же на всех листах.
Антону приходится подождать, пока я заканчиваю ритуал, но даже после этого он не получает листок.
— Изысканное предположение Томаса, — я киваю соседу в знак одобрения, — может иметь значение при выполнении. Лучше сломать одну палочку, чем две. Если порядок нашего попадания сюда имеет значения… К тому же, это уже можно считать жребием.
На текст повторно проколотых листов я даже не смотрю.
— Можешь на меня положиться, — успокаиваю я Анастасию. Нормальный список, на самом деле. Могло бы быть и хуже.
— Да ладно тебе, это реально может быть важно из-за очередности, — пытаюсь я убедить Антона. В принципе, я понимаю, чего он психует, но не лучше же остаться тут сидеть? — Нет, ну мы можем остаться сидеть здесь, пока нас не найдут. Но вариант так себе. Мы ещё не знаем, нет ли тут ограничения по времени, кстати. Если это такая уж крутая ловушка.
Алексис молча переводил взгляд с одного на другого, не зная, чьей победы в споре желает больше. Если придется тянуть жребий и ему выпадет первое испытание, придется сдавать СОВ со сломанной палочкой, другую теперь никто не купит. Впрочем, придти на экзамены с палочкой, перемотанной магическим скотчем, ничуть не лучше, чем поцеловать Анастасию. Тут-то он разом выполнит и второй пункт, и шестой.
-Мне, в общем, неважно, какой пункт выполнять. Но, чтобы все было честно, предлагаю вытянуть жребий. Никто не против?
— Антон, давай мы потом просто скинемся тебе на палочку? Все согласны? Тогда ты сделаешь это?
У меня есть небольшие сбережения, смогу выделить…
— Не один ты говна хлебнул, живя в приюте. Но я готова тебе помочь.
— Настя, мы сидим в психопатической ловушке, препода пропали, по европейским поверьям на Рождество вылезают все демоны из преисподней, а ты хочешь оставить меня без единственного средства защиты?.. Впрочем… — Антон усмехнулся, — Окей, я сломаю палочку.
Антон вытащил из кармана мантии кусок пыточного кресла, который отломал ещё когда они с Недом были вдвоём, без труда отломал от него толстую щепку и разломал напополам.
— В подсказке написано «палочка», а не «волшебная палочка». Ну вот, палочку я сломал. Кто там дальше по списку?
Я смотрю на выкрутасы Антона и уже сама не против его вырубить. Но его можно понять, сломать волшебную палочку равноценно потере части тела, как я думаю. Поэтому вспышка гнева очень быстро утихает.
— Преподаватели не пропали, они пришли в Большой зал, когда большинство уже разбежались. Это во-первых. Во-вторых, я не получала никаких записок, про которые все тут твердят, у меня не было желания играть в эти игры. Кто-то из нас останется без палочки — факт. Если мы, конечно, не хотим провести остаток своих дней в этой пыточной. Другого выхода не вижу. Или можем сидеть и ждать, когда нас спасут. Никаких жертвований в этом случае.
Я задумчиво дергаю себя за кончики волос.
— Ну, или давайте проведем жеребьёвку, как предлагает Авенир, — смотрю на ребят. Так, конечно, будет честнее… хотя лично мне не очень нравится эта идея, но стоит поддержать. — Можно написать действия на бумажке, а тянуть будем в порядке попадания сюда. У Антона все шансы получить любой вариант.
— Умно, — кивнул я. — Но там приписка есть. Вряд ли ты сформировал какую-то там эмоциональную связь, если сломал обычную деревяшку. И разве не должно было произойти что-то, что показало бы нам, что мы на правильном пути?
Я обвел взглядом остальных.
— Короче, если прям настолько принципиально, можно и жребий. Но учтите, что тогда нам, возможно, придётся две палочки сломать.
После действий Антона в комнате ничего стоящего внимания не происходит.
— Возможно, — мне приходится делать паузы из-за волнения — так стремительно сменяются мысли, — возможно, нам нужно выполнить все пункты по списку. И тогда что-либо произойдет. Это означает — я следующий. Заранее прошу прощения. И прошу с пониманием отнестись к моему выбору.
Я глубоко вдыхаю и решительно направляюсь к Антону. Он заслужил свою награду первопроходца — первым оказаться в комнате, первым выполнить задание. Закрыв глаза, я кладу руку ему на плечо:
— Прости, — и приближаю свое лицо до содрогания близко, чтобы второй рукой выхватить его палочку, отскочить назад и сломать ее ровно посередине.
-Нед, боюсь, нам придется попросить тебя пожертвовать еще один листок. Если ты не против. — Обращаюсь к юноше. Я полностью понимаю Антона, которому палочка дорога — никто бы не захотел просто так ломать ее, однако в спорах сейчас нет смысла — необходимо выбраться из этого места.
— Листок? Конечно, — я ожидал более серьезных последствий. Вырвав чистую страницу, протягиваю ее Авениру. Блокнота не жаль, я все равно уже не смогу им пользоваться.
У меня отвисает челюсть. Наверное, не у одного меня. А потом я прихожу в себя и ору:
— Давай, Нед, теперь целуй кого-нибудь, срочно!!!
Антон бросил скорбный взгляд на обломки палочки, пожал плечами и хорошенько двинул Неду пухлым кулаком в нос.
— Подождите! — Алексис не верил своим глазам, не мог поверить, что Нед сломал палочку Антона. Наверное, в какой-то момент каждый из них хотел этого, но одно дело мысли, и совсем другое — поступки. А только что он осознал кое-что еще, и это было даже ужаснее, чем выходка Неда. — В инструкции не говорится, что сломать нужно свою палочку. Выходит, Нед только что выполнил первое действие, и если очередность действительно имеет значение, Антон уже не сможет сломать свою палочку, и мы застряли тут, — в последний момент он заменил слово "навсегда", — надолго.
Как только Нед ломает ЧУЖУЮ палочку, в стенах залы что-то громыхание как будто сдвинулось что-то тяжёлое и каменное.
Из-за Авенира и блокнота я реагирую не так быстро, как мог бы — но даже так я хорош во всем, что касается приближающихся предметов. Уклонившись в сторону, я спасаюсь если не полностью, то до скользящего касания — а затем достаю из кармана носовой платок, чтобы проверить, если ли кровь.
— К сожалению, Томас, я больше не могу участвовать в испытании.
Я выбираюсь любой ближайший механизм и пытаюсь запустить его, чтобы справиться с воцарившимся хаосом. Механизм запущен, но даже если мы удовлетворяем условиям задания, возможность выполнить все безупречно утеряна.
Удовлетворительно — чаще всего недостаточно.
Стоит утешиться тем, что я избавил себя от кошмара незапланированных поцелуев.
-Нед… — прикладываю ладонь к лицу и качаю головой. — Думаю, листок уже не нужен. — Я не менее ошеломлен его действиями, чем все. Однако меня терзают смутные сомнения. В записке было указано, что каждый должен внести свой вклад. Считается ли сломанная палочка Антона — за действия Антона или Неда?.. И так ли важен порядок попадания в это место в принципе.
Меня не пугает ни одно из этих действий — в конце концов, есть вещи пострашнее ожога, пореза или потери палочки. Тем не менее, ожесточенность и неорганизованность вполне могли привести к тому, о чем говорил Томас — к тому, что придется выполнять действия заново, и сломано дров будет больше, чем того требовалось для освобождения. Тем не менее, скрежет подсказывает, что мы, вроде бы, не сбились…
— Мне жаль, — отвечаю я Авениру, пряча листок в блокнот. Эти слова часто использует моя мать — они означают, что ты не сожалеешь, но готов принять все формы направленного в твой адрес порицания. Их последствия часто так же неоднозначны, как и смысл, но я не вижу в окружающих меня лицах той степени гнева, при которой эта фраза усиливает агрессию.
Пока его товарищи по факультету квохчут и суетятся, Антон крепко задумался. Неизвестно, что ещё придёт в голову им, или создателю ловушки. Он подошел к железной деве и попробовал на прочность один из её шипов. Без средств обороне оставаться здесь — самоубийство.
Только когда напряжение спадает, я понимаю, что мы всё равно пустили очерёдность по пиз… Всё про… воронили, короче. И хитрожопый Нед легко отделался.
— Ладно. Теперь целуйтесь, кто-нибудь, а потом я пущу себе кровь. Эй, Антон, ты же в настроении мне врезать?
Какой-то деструктивный разговор, хаос и смятение. Хмурюсь. Если так и будет продолжаться дальше, то мы застрянем тут на годы вперед, выясняя кто кому чего сделал.
Подхожу к Анастасии и смотрю прямо ей в глаза. Раз профессор прорицаний что-то и увидел, быть посему. Надеюсь, ей не будет очень неприятно…
-Прости, — говорю я чуть тише обычного, рукой касаюсь ее повыше локтя, наклоняюсь и прикасаюсь губами к ее буквально на мгновение.
Шип Антону вывинтить удается, правда он коротковат и недостаточно острый, чтобы нанести им серьезную рану, но больно ткнуть удастся
Действие Авенира вызывает новый громкий звук в стенах, будто там встают на место пазы.
Кровь из носа Неда течет, Антон вполне себе зацепил его в помещении, где особо негде развернуться из-за людей и механизмов.
Но гильонтина исправно работает позволяя Неду прийти в себя после стресса.
Заметив кровь на платке, я все равно отдаю должное гильотине. Семь отсекающие ударов. И еще два. И еще, последний.
У меня есть немного времени, пока будут выполнены остальные условия из списка Охозии — и я отхожу к стене, чтобы присесть, прижать подбородок к груди и, прошептав "Глациус", превратить носовой платок в ледяную накладку на нос.
"Кровь за кровь", — любит повторять отец, — "Зуб за зуб".
Никогда не ощущал в себе потребности следовать подобным принципам. Уверен, в этих вопросах дело обстоит совсем иначе — разве он был когда-нибудь в чем-нибудь прав?
На самом деле по лицу от Антона получать мне не очень-то хочется, тем более, что количество крови в инструкции тоже не прописано. Я тоже подошёл к железной деве и вздохнул, примеряясь ладонью к шипу. После этого я несколько раз с силой ударяю по острию рукой, ругаясь от боли, пока наконечник не пачкается в крови.
— Мне же не надо руку насквозь пробивать, да? — на всякий случай спрашиваю я — больше у потолка, чем у окружающих меня ребят.
Откровенно обалдев от произошедшего с палочкой, я зависаю на мгновение.
— Нед, ну ты и мудак, — констатирую факт. — Но теперь мы хотя бы знаем, что происходит с правильным порядком действий.
Когда ко мне подходит Авенир, я сначала не понимаю, что он от меня хочет. Только тогда, когда он прикасается ко мне, я понимаю что к чему. Поцелуй длится меньше миллисекунды, это конечно же не поцелуи с Иеффаем и в нём нет ни капли сексуальности.
Но раз что-то одобрительно зашебуршало, то, видимо это был именно поцелуй.
— Не волнуйся, — я легонько улыбаюсь Авениру, чтоб он не начал переживать, что мне не понравилось, противно или ещё что, — всё хорошо.
На мгновение я задумываюсь о важности этого задания… Мне было бы не сложно поцеловать кого-то из парней. (Ну, кроме Неда. Нет, увольте. Лучше я лизну железку на морозе.) Просто потому что эта территория мною уже исследована и для меня чмокнуть кого-то — уже не является трагедией мира. Но для кого-то это может быть вообще первый раз…
— Бля, да что ж вы как варвары-то, — спрашиваю Томаса, глядя на то, как он лупит по шипу, — неужели нельзя было порезать или проткнуть до капли крови?
Антон положил шип в карман мантии и обеспокоенно посмотрел на Томаса.
— Не забудь продезенфицировать рану, когда выберемся. Железо ржавое, можно и столбняк подхватить.
Нед что-то наколдовал в углу, и брови Антона поползли вверх. Магия же только недавно здесь не работала? Он не очень помнил, насколько превращение предметов относилось к трансгрессии, не работавшей в стенах Хогвартса.
Морщась, я помахал в воздухе поврежденной рукой. Хорошо бы перевязать её, конечно, но у меня ничего такого не было. Так что для успокоения совести я потёр ладонь о край мантии.
— Как-то в голову не пришло, — буркнул я. — Да ладно, может, прокатит. Кстати, решайте, кто теперь обжигается, а кто плачет. Анастасию не трогаем, она лёгкая, её легко на руках будет унести, когда она сознание потеряет.
Два самых пугающих условия были выполнены, Алексис хотел застолбить за собой третье, но замешкался, задумавшись, каким образом лучше пустить себе кровь, и упустил момент. Когда подошла очередь до четвертого пункта, он быстро заговорил, чтобы его не опередили:
— Я готов получить ожог.
Стены грохочут, Томас, ты все правильно делаешь. А вот рука теперь здорово болит.
— Инсендио! — Алексис направил палочку на стоявшее в дальнем углу пыточное кресло, надеясь, что заклинание подействует.
Кресло мгновенно вспыхивает, чадя дымом и потрескивая рассохшейся древесиной.
— Только не будь идиотом, как я, не трогай правой рукой, — предупреждаю его, всё ещё морщась.
Каждый раз, как Анастасия заходит почитать ветку.
— Ты устроил пожар?! — Хватаюсь за голову. — У Томаса есть зажигалка, он же курит! — смотрю на того, про кого говорю, — все это знают. Зачем устраивать такой цирк?!
Зато от клубов дыма, пустим слёзы мы теперь все. И сознание потеряем тоже. И умрём, потому что ни окон, ни дверей я не вижу.
не флудим!!!
Предупреждение Томаса пришлось как раз кстати. От возгласа Анастасии он совсем растерялся и уже готов был, не думая, подставить огню правую руку. И если до того, как кресло вспыхнуло, он размышлял, насколько легко будет сознательно причинить себе боль, то теперь хотел только скорее покончить со всем этим.
В несколько быстрых шагов он оказался возле кресла и, не мешкая, засунул ладонь — левую, спасибо Томасу, — прямо в пламя. Боль была резкой и продолжала обжигать его, когда он выдернул руку и прижал ее к груди.
— Агуаменти! — из палочки хлынула вода, заливая импровизированный пожар.
— Извините, — а это уже однокурсникам, не глядя ни на чьи лица. — Я не привык разжигать огонь иначе, чем чарами.
В стенах вновь что-то сдвигается.
Когда в комнате вспыхивает огонь, я вынужден подняться на ноги — если он выйдет из-под контроля, мы рискуем повредить эту прекрасную конструкцию Охозии. Направив палочку на костер, я жду, пока необходимая процедура закончится, чтобы хором с Алексисом произнести:
— Агуаменти! — и поспособствовать скорейшему прекращению разрушений.
Подбородок я по-прежнему держу прижатым, а второй рукой прижимаю охлажденный носовой платок.
— Ничего не курю я! — возмутился я. — С чего ты вообще взяла? И зато теперь проблем со слезами ни у кого не будет, — я закашлялся от едкого дыма, который выедал глаза. Блин, больше нельзя курить во дворе, придётся опять в туалете прятаться. И как она узнала?!
Кресло действительно успело закоптить комнату, и я присматриваюсь к Анастасии и Антону — если у кого-то из них глаза увлажняться от раздражения, мы будем еще ближе к цели.
Я начинаю испытывать нетерпение, и не нахожу ничего лучше, чем пересчитать оставшиеся шипы столь популярной сегодня железной девы.
-Испанский стыд… — тихо говорю я скорее себе, чем остальным. -Давайте скорее закончим этот… Это. — Не в состоянии выразиться более цензурно, говорю я. — Не приведи Мерлин, если открывшийся проход не выведет нас, а приведет к очередным испытаниям — тогда мы точно поубиваем друг друга.
Алексис пробежался взглядом по комнате, останавливая его на разбитом носу Неда, на содранных костяшках Антона, на ладони Томаса, продолжавшей сочиться кровью. Слова Авенира нашли отклик с тем, что он чувствовал, и заставили его задуматься, насколько правильно когтевранцы действовали, торопясь скорее выбраться из комнаты. Не остались же бы они здесь на веки вечные. Возможно, стоило действовать вместе, а не друг против друга, и не пытаться выбирать наименее неприятный для себя вариант. Испытания рано или поздно закончатся, но воспоминания о них останутся.
Он хотел оставить свой ожог как есть, в знак признания, что думал и поступал неправильно, однако боль была нестерпимой. Сдавшись, он воспользовался тем же заклинанием, что и Нед, заморозил край мантии и обернул им руку.
Я начинаю кашлять — всё-таки мне удалось глотнуть дыма, которым я тут же давлюсь. Я кашляю и не могу остановиться.
Мне приходится присесть на корточки и расстегнуть воротник рубашки, чтобы легче дышать. Когда приступ кашля меня отпускает, я понимаю, что спина у меня взмокла, а в слезах выступили слёзы.
— Ну что, ребятки, вот вам и слёзы, — хрипло говорю я, собирая их на палец.
Слезы Анастасии заставляют невидимые механизмы снова сдвинуться.
— Ладно, сознание потерять легко, — Антон отошёл подальше от обгорелого кресла. — Либо поджечь ещё что-нибудь, и наглотаться угарного газа, либо встать на карачки и сильно и часто дышать. Сначала наступит экстаз, потом — обморок. Выбор за вами ребята.
Я перевожу взгляд то на Неда, то на Антона, пытаясь понять, кого из них надо теперь вырубить — Нед совершил первое действие, но он же ломал чужую палочку! Но, судя по комнате, тут важно было именно совершенное действие.
— Алекс, Нед, Авенир, ловите Антона, — предупредил я, поудобнее перехватывая палочку. — Антоха, прости. Остолбеней!
Остался последний пункт — и я очередной раз поворачиваюсь к Антону с намерением воплотить замысел великого мастера. Все складывается как нельзя лучше — в происходящем появляется некая цикличность и система.
Не прислушиваясь к тому, что он говорит, я поднимаю палочку и произношу:
— Остолбеней!
После фразы “Ловите Антона” ловимый успел грустно подумать о том, что за сегодня ему досталось больше всех. До сегодняшнего дня он вроде как любил свой факультет, но, стоило его товарищам оказаться с ним в закрытой комнате, как наружу полезло дерьмо. В самом деле, зачем крутым магам считаться с мнением полукровки?
Двойное заклинание ударяет Антона в грудь и если парни не успевают его подхватить, то он здорово прикладывается спиной о стену, после чего его тело безжизненно падает. Вам стоит проверить его пульс, потому что двойные и тройные заклинания могут нанести существенный ущерб здоровью волшебника.
Едва сознание Антона ускользает, пол в вашей темнице приходит в движение. Несколько центральных плит проваливается в бездну — Анастасия едва успевает отскочить, чтобы не упасть вместе с ними.
Не я один восхищен работой Сатурналла — это следовало предусмотреть, Томас вполне способен оценить подобное творение. Но увы, из-за собственной непредусмотрительности теперь я вынужден отвлечься от происходящего, чтобы убедиться в жизнеспособности Антона.
В мои планы не входило ничего чрезмерного, особенно в стенах Хогвартса. Ловлю себя на мысли, что раньше подобные вещи были неприемлемы повсеместно, а сейчас меня волнуют скорее последствия, чем произошедшее.
-Совсем сума сошли?! — шиплю я, пытаясь поймать падающего Антона, что удается с трудом, и тот, кажется, все-таки ударяется о пол. Тут же развязываю галстук на его шее и пару пуговиц, опуская пальцы к шее и проверяя пульс. -Вы что, решили вконец поубивать друг друга?! — замираю на пару секунд, прислушиваясь.
О, чёрт! — вырывается у меня.
О, чёёрт… Опять лажа какая-то! И что теперь делать? Ну почему всё, что я делаю, превращается в прах и говно?!
Я встаю на колени, чтобы как-то помочь Авениру и убедиться, что Антон в порядке.
— Мне… очень жаль, — забормотал я. — Он вообще… жив?
Грохот за спиной заставляет меня испуганно обернуться.
Пульс у Антона есть, пол по-прежнему ходит ходуном, но дыра в центре обретает аккуратные очертания, обрастая бордюром. Наконец, все успокаивается, и вы видите посреди темницы черный лаз — вниз ведут железные ступеньки-скобы, вбитые в каменную стену. Что на дне — не видно.
Руководствуясь желанием полностью обратиться к наблюдению за происходящим, я в очередной раз назначаю жертвой Антона и направляю на него палочку:
— Оживи! — надеюсь, на этом инцидент будет исчерпан.
Антон, вздрогнув, приходит себя и обнаруживает рядом с собой хмурого Авенира. В груди он чувствует сильную боль, будто его туда ударили.
-Антон, ты как? — вглядываюсь в лицо юноши. -Что-нибудь болит?
Когтевран славится умом, как мне казалось, а не слабоумием… Мы же доказали как раз второе.
— Ладно, ребята, было приятно пообщаться, я пошла первая. Люмос! — с этими словами я перелезаю за бордюр и спускаюсь вниз, освещая себе путь палочкой. — А то судя по тенденции вы захотите туда кинуть Антона, чтоб понять, есть ли там что опасное. Я-то ему зла не желаю, как никак шесть лет на одном курсе проучились.
Если меня там сожрёт какое-то неведомое говно, то это не так страшно, как остаться наедине с этими людьми ещё немного.
— Нам тоже нужно идти туда, — я неодобрительно наблюдаю за поведением Анастасии. Очевидно, что нам необходимо имитировать составляющие части одного механизма, а разделяться — безрассудство. — Ты можешь идти?
Последний мой вопрос адресован Антону и наполнен нетерпением.
Алексис хотел поймать Антона, но не успел и только растерянно смотрел, как тот ударился о стену и сполз на пол, поддерживаемый Авениром. Он присел рядом с ними на корточки — помочь Антону встать, когда будет нужно. При этом он повернулся так, чтобы держать Неда в поле зрения. Он надеялся, что после всех этих испытаний комната выпустит их, но, похоже, ничего еще не было закончено.
Антон с трудом разлепил глаза. В грудь будто отбойным молотком ударили.
— Нет, все в порядке, — ответил он и нацепил на лицо улыбку. Ему вспомнился момент из недавно прочитанного «Мауса». «Друзья? Окажись с ними на три дня с ними в запертой комнате без еды, и узнаешь, какие они тебя друзья». Краем глаза он заметил блеснувшие в свете факелов волосы Анастасии, спасавшейся в лаз в полу.
Антон ласково отстранил от себя Авенира и попытался подняться на ноги. В его жизни стало на двух человек больше, способных напасть на мага без палочки.
-Тебе крепко досталось. — Антон храбрится, но вряд ли ему хорошо от двойного заклинания. После такого, ему бы в больничное крыло, а не по лестнице в катакомбы, но выбора нам, кажется, никто не оставил. Оставлять его тут точно нельзя-это факт. — Томас, Алескис, помогите, пожалуйста, Антону идти. Вам троим уже досталось, и я не могу гарантировать, что на этом все. Нед, спускайся вторым и прикрой Анастасию — она леди все же. -Это говорю громче, чтобы было слышно всем. Я пошел бы вторым, но Неду не терпится ринуться вниз, да и помогать с Антону он будет навряд ли. Неплохо, если бы он вообще первым пошел, удовлетворяя и свое любопытство, и не подвергая леди опасностям. -Я иду третьим: помогу с Антоном. Все согласны? — осматриваю сокурсников. -Мы и так тут дров наломали. Давайте попробуем остальную часть пути вести себя чуть более слажено. -Примирительно говорю я. Всем страшно и некоторым уже прилично досталось, а внизу может быть новый виток испытаний. И мы все точно застрянем, если будем продолжать вести себя подобным образом.
— Согласен, — говорю я. — Тогда я иду перед Антоном, а Алекс после.
— Кто-нибудь может залечить мне руку? — добавляю я. — Левой мне самому не очень удобно.
— Давай помогу.
Глубокие раны Алексис лечить не умел, но, похоже, ничего серьезного Томас не повредил. Проведя палочкой над его ладонью, он прошептал несколько слов, исцеляющих порезы.
Сейчас он как никогда жалел, что не владеет легилименцией. План Авенира отправить следом за Анастасией Неда, который сломал палочку Антона и чуть не убил его заклинанием, казался ему весьма опрометчивым. Сам он с большим удовольствием оставил бы Неда здесь, прикованным к пыточному креслу.
— Спасибо, — кивнул я. Даже если не полностью затянется, то пусть хотя бы болеть перестанет — уже кое-что. Жаль, что с ожогом так же просто не получится. Нужно было и правда предложить ему зажигалку, но тогда я не успел, а теперь-то уж че.
Я несколько раз сжал и разжал кулак, проверяя дееспособность руки, и попытался помочь Антону встать на ноги.
Лучше бы Авенир шёл последним, пожалуй. А то если в самом конце будет только искалеченный Алекс, это так себе прикрытие с тыла. Нужно будет с ним поменяться после того, как мы спустимся, если что.
С другой стороны, отправлять первым Неда без всяческого контроля — тоже так себе идея: он-то пригнётся, а в нас прилетит. Так что надо выдвигаться, в процессе разберемся.
Предложение Авенира не содержит явных противоречий и не вызывает вопросов. Я спешу к образовавшемуся пролому, но у самого края ненадолго останавливаюсь, чтобы оглянуться:
— Вы тоже не задерживайтесь! — и сразу начинаю спуск. — Люмос Максима!
Нам может снова понадобиться держаться вместе, и я не хотел бы ждать.
Уверен, я легко догоню Анастасию.
Я спускаюсь вниз и вижу, что за мной уже кто-то следует. Нед? Чёрт.
Он вполне себе может меня прирезать в этом тёмном подвале, а потом скажет, что по его логике без этого бы не обошлось. Кто знает, что у 16-летнего подростка, такого как Нед, в голове, правда?
Поэтому я ненавязчиво, но прибавляю хода, чтоб иметь фору перед ним. Если понадобится, я побегу, чтоб он не смог сократить дистанцию.
Определив приблизительную скорость Анастасии и расстояние между нами, я должен признать, что мы сравняемся слишком поздно. Возможно, к тому времени уже произойдет нечто значимое.
Чтобы нагнать ее в ближайшие 2-3 минуты, я вынужден прибавить шаг.
Не думал, что великолепно исполненная ловушка Охозии взволновала ее так же сильно, как и меня. Не лишним будет присмотреть к ней получше.
Спускаться приходится на глубину не менее 4-х метров, и надо крепко держаться за скобы, чтобы не упасть.
Анастасия спускается на утоптанный земляной пол, от которого поднимается могильный холод. Стены тоже земляные — оттуда выглядывают промерзшие корни растений. Тоннель темный, без единого источника света, насколько далеко он тянется — неизвестно.
-Люмос максима! — взмах палочкой, и я спускаюсь следом, периодически посматривая то вверх на ребят, чтобы успеть вовремя поймать кого-нибудь из них, то вниз — за тем, как ретиво Нед догоняет Анастасию.
Освещая себе путь палочкой, я двигаюсь вглубь тоннеля, оглядываясь по сторонам и немого дрожа от холода.
Надо наложить на себя согревающие чары,думаю я и тут же осуществляю, при этом продолжая идти дальше.
Нед и Авенир достаточно осветили тоннель, чтобы спускаться, не подсвечивая путь. Я спускаюсь следующим. Скобы просто ледяные, несмотря на то, что до меня за них уже держались три человека.
Добравшись до земляной площадки, я ненадолго задерживаюсь, чтобы осветить все вокруг. Корни, голая земля и вырывающийся изо рта пар — мы слишком глубоко, чтобы это продолжало оставаться единым механизмом.
Лабиринт в подземелье — это не так увлекательно, как загадки и ловушки, но я постараюсь и здесь найти что-нибудь интересное. Убедившись, что вокруг нет никаких тайных знаков и рычагов, я двигаюсь дальше — не забывая посматривать на стены и считать шаги.
Не так быстро как Нед, но я добираюсь вниз и жду остальных, чтобы подстраховать и осветить им путь. А пока накладываю согревающие чары, чтобы не околеть от холода окончательно.
Если Анастасия продолжает идти в одиночку в темноту, а Нед вслед за ней — не дожидаясь остальных, то все в таких же декорациях проходят сто метров, и сто пятьдесят, и двести… Тоннель длинный, и здесь адски холодно.
Антон просто топал вперёд, мечтая наконец упасть в постель и начать активно регенирировать. Перемены температуры он даже не заметил
Это слишком… однообразно?
Бездарно?
Скучно.
Такое случается с головоломками только в тех случаях, когда делаешь что-то не так. Я резко останавливаюсь. Позвать ли Анастасию? Лучше позвать — вдруг все же нужно закончить это всем вместе.
— Мне кажется, — крича эти слова ей в спину, я недовольно качаю головой — такие уточнения всегда звучат нелепо в крике, — мы делаем что-то не так. Нужно поворачивать! Мы что-то пропустили.
Холод бодрит и усиливает ясность ума, но сейчас даже мне неприятно здесь находиться. Промерзшие пальцы едва удерживают палочку, но этого достаточно, чтобы я наложил на себя согревающие чары.
Алексис должен был спускаться последним, чтобы в случае чего помочь Антону, но в итоге сам едва не сверзился вниз, пытаясь хвататься за скобы одной рукой — вторая, обожженная, была почти бесполезна. Может быть, хватило бы маленького ожога на тыльной стороне, думал он с досадой, но теперь уж что поделаешь.
Шел он также замыкающим, согрев себя заклинанием, как и остальные, и держа здоровой рукой палочку, на конце которой горел холодным светом огонек. Впрочем, освещать здесь особо было нечего: каменные своды над головой, твердая поверхность под ногами и темнота впереди, уходящая бесконечность.
— Интересно, куда ведет этот проход, — сказал он, когда Нед остановился и окликнул Анастасию. — Как вы думаете, является ли он частью эксперимента этого Охозии, или кто-то настроил комнату так, чтобы она открывалась в заброшенный тоннель?
Пока я лез по этой лестнице идиотской, задубел невероятно. Ещё бы на пару градусов ниже, и точно кожа с ладоней к металлу бы приклеилась. Я подождал, пока спустятся Антон и Алекс и потом снова двинулся вперед за Авениром.
— Куда тут поворачивать уже, — проворчал я, вроде бы, совсем негромко, но эхо разнесло слова дальше по коридору. — Надо сначала узнать, куда мы выйдем. Если выйдем.
В ответ на слова Алекса я недоумевающе пожал плечами.
— Кто бы это ни был, у него какие-то проблемы психические, — буркнул я. — Тут, по-моему, ключевой вопрос, зачем нас сюда засунули.
Только после того, как я заговорил, до меня внезапно дошло, что у меня уже какое-то время зуб на зуб не попадает от холода. Так что я тоже воспользовался согревающими чарами по примеру остальных.
Пока я иду, я понимаю, что это испытание, как и прежнее — мы должны пройти его вместе. Я замедляю шаг и останавливаюсь, ожидая остальных.
Когда Нед начинает мне кричать, я дергаюсь. Нервы на пределе.
— Я жду. — Громко сообщаю я, надеясь, что меня услышат. Горло немного сипит от кашля. — Без вас никуда мне не уйти.
На самом деле, я волнуюсь за этих идиотов — половина из них с травмами, никакого толку. На всякий случай, я вспоминаю боевые заклинания, перебираю их в голове.
Антон уже догадался, что нужно было сделать, чтобы выйти из лабиринта. Украдкой он вырвал у себя волос, а потом отгрыз кусочек ногтя. Озвучивать свои предположения вслух он не собирался: с этих чертей станется в очередной раз принести его с жертву общему благу.
Антон нашарил в кармане железный шип — просто на всякий случай.
Акустические волны наводят меня на неожиданную, но закономерную мысль. Спасибо Томасу и Анастасии — они отвечают мне криком, и я могу еще раз прислушаться к эху. Это не очень надежно, но все же… учитывая звукопоглощение стен, структуру тоннеля и скорость звуковых волн…
— О-хо! — сложив руки рупором, выкрикиваю я сначала в одну, потом в другую сторону тоннеля, надеясь определить, что ждет нас впереди и какой из рукавов норы, начинающихся от моих ног, длиннее.
Судя по эху впереди тупик. По подсчётам Неда вы проходите не менее полукилометра, когда натыкаетесь на него. Вверху брезжит слабый синеватый свет сквозь настил из веток или корней. Но потолок здесь слишком высокий. Кто-то должен подсадить другого, чтобы стало ясно, можно ли воспринимать это как выход.
Поравнявшись с Анастасией, с сомнением смотрю на нее. Очевидно, что подразумевает этикет… но способна ли она оценить потенциальные возможности этого выхода и учесть все детали?
Мы догоняем Анастасию и Неда, только когда они уже упираются в стену и останавливаются. Я поднимаю голову.
— Ну что, кто первый полезет?
Учитывая физическую конституцию каждого из присутствующих и ранение Тома, я должен признать очевидное: мы сможем быстрее и качественнее реализовать задуманное, если я помогу Томасу подняться. Это уменьшает наши шансы быть замеченными и увеличивает скорость операции, что немаловажно, ведь снаружи нас ждет неизвестное.
Безусловно, Томас и Анастасия могли бы поднять меня, и это самый удачный и привлекательный вариант… но учитывая сложность социальных взаимодействий, это лишь увеличит нестабильность операции и, к сожалению, оттянет ее начало.
— Полагаю, это должен сделать ты, — со вздохом складываю руки в замок и предлагаю соседу действовать.
-Мы с Недом подсадим тебя, Томас — у нас нет травм. К тому же, мы довольно высокие, да и вдвоем будет легче, чем одному. Затем Анастасию. — Киваю на девушку.
Я вытаращился на Неда. Ты что, совсем дебил? А ещё самый умный.
— А почему… — начал я, но осекся. Мы и так уже поступили не очень, когда пустили Анастасию первой. Девушки вперёд и всё такое, но вдруг ей там что-то сверху голову откусит?
— Ну логично, сам предложил — сам и лезь, — недовольно констатировал я и ухватился за Неда.
Я не готов слишком долго терпеть чужие прикосновения, поэтому как только Том наступает на предложенную "ступеньку", подталкиваю его вверх и помогаю ему встать мне на плечи. Если ко мне прикоснется еще и Авенир, эта пирамида станет куда менее устойчивой, но я лишь сжимаю зубы и пытаюсь вспомнить последние составленные мной нумерологические карты, чтобы отвлечься.
Субординация в нашей иерархии требует что-либо ответить, и я выдавливаю:
— Можешь придержать его за ногу.
Нед заметно нервничает, и я тоже — не помню, когда он вообще разрешал кому-то к себе притрагиваться, ещё и ботинками. Не хватало ещё, чтобы посреди всей операции он внезапно решил, что хватит это терпеть, и сбросил меня. У Авенира, конечно, хорошая реакция, но это как повезёт. Так что я выпрямляюсь, цепляясь за стену, и пытаюсь раздвинуть руками промерзшие корни над головой.
-Могу, конечно. Давай, Томас. И… если что, падай на меня. — Неду вряд ли нравится касаться кого-то, но в такой ситуации даже он терпит ради общей цели. Мне не противно поддержать ребят, даже если кто-то из них упадет на меня сверху — все хотят выбраться из этого места, никому неприятно находиться в неведении еще и с повреждениями — вряд ли хоть кто-нибудь смог бы оценить это как развлекательный досуг.
Томас раздвигает руками ветки и корни и ему в рукава сыплется снег, смерзшиеся хлопья и и мелкий сор валятся на голу Неда и Авенира. Томас высовывается наружу по плечи и видит высящиеся вокруг деревья, обступающие его насколько хватает глаз.
Заручившись ещё и поддержкой Авенира, я продираюсь сквозь ветки. Поцарапавшись и набрав на себя изрядное количество мусора, я, наконец-то, смог выпрямиться и рассмотреть, куда вёл проход.
— Ребят, — говорю я, опуская голову вниз. Замерзающее дыхание окружает моё лицо облачками пара. — Ребят, кажется, это Запретный лес.
Если поможете друг другу, вполне сможете выбраться — это действительно Запретный Лес.
Если Томас не ошибся, у меня нет уверенности, что все захотят пойти туда — название этому месту дано не случайно. Я вновь ощущаю разгорающийся интерес, но останавливаю себя: в данный момент мне больше всего хочется исключить вероятность новых тактильных контактов. И раз уж Авенир уже делал это — пусть он и закончит.
— Думаю, теперь моя очередь, — я вопросительно и требовательно смотрю на него. — Вместе с Томом мы обеспечим вам безопасность снаружи.
Надеюсь, мне не придется подсаживать остальных.
-Нужно как минимум два человека, чтобы помочь выбраться всем остальным. — Говорю я, уповая хоть на какие-то отголоски логики. -Анастасия — леди, с ней справится один человек, а со всеми остальными — нет. Антону нехорошо, а у Алексиса ранена рука, чтобы в полную силу кого-то подсаживать. — Я понимаю, что ему не слишком понравятся мои слова, а тем более терпеть прикосновения еще, но… — Если Алексис готов мне помочь, мы подсадим Анастасию и следом — тебя. Вы трое поможете Антону, затем Алексису, и потом мне.
Антон слабо махнул рукой.
— Я не самого хрупкого сложения. Уж не обессудьте, ребят. Но буду благодарен, если поможете мне выбраться.
Авенир как будто бы из какого-то средневековья вылез. Леди то, леди сё. Я не хочу ему объяснять ничего про сексизм в наше время, но заморочки у него те ещё. Глядя на почти трясущегося от нервов от прикосновений к другим Неда, я понимаю, что стоит его выпнуть из подземелья поскорее.
— Давайте выпихнем отсюда Неда, иначе он сознание от отвращения потеряет. — говорю я. — Я останусь тут помочь.
Заведомо пресекая возражения, я поворачиваюсь к Авениру, раздраженно сощурив глаза:
— Я старше тебя, я собираюсь стать мракоборцем, я тренируюсь несколько раз на неделе. Я сильная и выносливая. Прекрати ради всего святого выпячивать мою женственность впереди меня! — теперь обращаюсь ко всем, — и вы все перестаньте сейчас же держать меня на особом положении. Надоело!
Немного остыв от моего заявления, я понимаю, что проигрываю по всем габаритам парням. От этого становится грустно.
— Извините, что-то вспылила.
Я смотрю на Антона и на дырку в потолке.
— Чёрт, я слишком мелкая, чтобы подсаживать, но я могу попробовать левитировать одежду на Антоне, пока вы его поднимаете, чтоб она тоже тянула его вверх.
Молча слушаю гневную тираду девушки, ничего не говоря. Это не имеет сейчас никакого смысла. Я не собираюсь спорить с ней или возмущенно выражать свои эмоции.
-Я предложил лезть тебе второй, потому что ты не ранена, и могла бы помочь другим вылезти быстрее. Но, если ты не хочешь, то давайте подсадим Неда.
— Давайте подсадим Неда, — эхом отозвался Алексис. — А Анастасия использует Вингардиум Левиоса на его одежде, этого должно быть достаточно.
В очередной раз нагибаюсь, подставляя сцепленные в замок руки и плечо, чтобы Неду было удобнее опереться на меня и Алексиса.
Не представляю, что они собираются делать со своей одеждой, но с моей я не позволю делать что-либо. Я смотрю на лаз над головой, из которого во все стороны торчат потревоженные Томасом ветки, и чувствую, как моя надежда тает вместе с осыпающимися вниз хлопьями снега.
— Тихо! — мой голос дрогнул. — Мне нужно сосредоточиться!
Я смотрю в провал, пытаясь представить то, что собираюсь сделать. Никогда еще я не был так близок к провалу во всех смыслах.
— Я имею в виду: помолчите, пожалуйста, две минуты, — повторяю я свою просьбу уже тихо. — Мне нужно настроиться.
Я представляю, как падают вниз, извиваясь и перекручиваясь, все эти ветки, и решаюсь поднять палочку:
— Сомнис Скалам Стантем!
Трансфигурация — один из самых сложных предметов, которые мы изучали все эти годы. Пришло время первого экзамена.
Я очень хотел бы увидеть веревочную лестницу, свесившуюся с потолка вместо этих беспорядочных прутьев.
Нед не зря считается лучшим на курсе, и не зря щеголяет своим табелем, а потому на грядущих в этому году СОВ он явно впечатлит своим преподавателей по трансфигурации — лестница свешивается вниз и щеголяет всего двумя торчащими из пеньки сучками.
Продолжая щеголять, мы с лестницей спешим образовать диаду: схватившись за веревки, я проверяю ее на крепость (и в случае сомнительного результат прошу Томаса придержать ее наверху) — и, надеюсь, покидаю эту нору.
Лестница держится. С подстраховкой Томаса — тем более.
— Это же уровень ЖАБА, — прошептал Алексис, не в силах удержаться от того, чтобы потрогать трансфигурированную лестницу.
Ему пришлось признать, что при всех своих… особенностях Нед — чрезвычайно талантливый маг. Продолжая исследовать ступеньки пальцами, поднимаясь все выше, он выбрался из подземелья и оказался в темноте Запретного леса.
Нед чертов гений. Трансфигурация, почему я не подумала? Но, должна признаться сама себе, так классно и быстро я бы веревку не сделала.
Хватаюсь за лестницу и лезу к свежему морозному воздуху.